Крещендо. Бекка Фитцпатрик

что она для него означает, но чувствовала, что она очень важна для него. Это было единственное украшение, которое он носил, причем всегда прятал под рубашкой, поближе к коже. И я ни разу не видела, чтобы он снимал ее.

      Сейчас его пальцы скользнули по моей шее и застегнули замочек цепочки – металл все еще хранил тепло его тела.

      – Мне дали ее, когда я был архангелом, – произнес Патч. – Она помогает отличать искренность от притворства, правду от лжи.

      Я легонько коснулась цепочки пальцами, замирая от волнения.

      – А она… еще работает?

      – Для меня нет, – он переплел наши пальцы и перевернул мою руку, чтобы поцеловать. – Теперь твоя очередь.

      Я стянула маленькое медное колечко со среднего пальца левой руки и протянула ему. С внутренней стороны этого колечка на гладком металле когда-то вручную было вырезано сердечко.

      Патч крутил кольцо между пальцами, молча изучая его.

      – Папа дал мне это за неделю до того, как его убили, – сказала я.

      Патч вскинул на меня глаза.

      – Я не могу это принять.

      – Для меня это самая важная вещь на свете. И я хочу, чтобы оно было у тебя. – Я сложила его пальцы в кулак.

      – Нора, – колебался Патч. – Я не могу взять его.

      – Пообещай, что будешь хранить его. Пообещай, что между нами никогда не произойдет ничего плохого. – Я смотрела ему прямо в глаза, не давая ему отвернуться. – Я не хочу быть без тебя. Я не хочу, чтобы это когда-нибудь кончилось.

      Глаза у Патча были грифельно-черными, темнее миллиона тайн, уложенных одна на другую. Он разжал пальцы и опустил взгляд на кольцо в своей руке, медленно поворачивая его.

      – Поклянись, что никогда не перестанешь любить меня, – прошептала я.

      Ответом был чуть заметный кивок.

      Я потянула его за воротник к себе, целуя все более страстно, скрепляя клятву между нами. Мои пальцы сплелись с его, и кольцо врезалось в наши ладони. Мне никак не удавалось добиться той степени близости с ним, которой я хотела, мне все время было мало его. Кольцо все глубже впивалось в мою ладонь, пока не поранило кожу и не выступила кровь.

      Клятва на крови.

      Когда мои легкие были готовы разорваться без воздуха, я отстранилась и прижалась своим лбом к его лбу. Глаза у меня были закрыты, грудь высоко вздымалась.

      – Я люблю тебя, – прошептала я. – Больше, чем, кажется, следовало бы.

      Я ждала его ответа, но он лишь обнял меня крепче, будто защищая от чего-то, и повернул голову к деревьям, стоявшим вдоль дороги.

      – Что случилось? – спросила я.

      – Я что-то слышал.

      – Ну да. Это я сказала, что люблю тебя, – улыбнулась я, водя пальцем по его губам.

      Я ожидала, что он улыбнется в ответ, но он не сводил напряженного взгляда с деревьев, тени которых шевелились в такт колыхавшимся на ветру ветвям.

      – Что там? – спросила я, проследив за его взглядом. – Койот?

      – Что-то не так.

      Я вздрогнула, как от холода, и слезла с его колен.

      – Ты