По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года. И. А. Козлов

Спешившиеся драгуны рассредоточились и заняли оборонительные позиции. Видя подобные действия противника, турки покрутились у города и отступили. А после войны выяснилось, что этот крупный турецкий отряд, посланный из Рущука, имел приказ занять и удерживать Белу. Но спешившихся драгун турецкие командиры приняли за крупный русский пехотный отряд, уже укрепившийся в Беле. А для штурма города в такой ситуации сил турецкого отряда, по решению его командиров, было недостаточно.

      Вот «что значит решимость начальника и искусство мероприятий по воздействию на неприятеля известными призраками», – писал после войны Н. Сухотин, сравнивая действия двух кавалерийских полковников в схожих ситуациях – Тутолмина и Бильдерлинга[376].

      Тутолмин вполне мог и имел очевидные основания для принятия самостоятельного решения о переносе базы обеспечения правого фланга армии из Булгарени в Плевну 24–25 июня (6–7 июля).

      Ведь в конечном счете получилось, что Тутолмин все же отправил туда весь Владикавказский полк, но уже после того, как прозевал турок и они заняли Плевну. После полудня 27 июня (9 июля) для рекогносцировки к Плевне направились две сотни полка, а на следующий день – еще две оставшиеся. Так не разумнее было бы сразу занять Плевну максимально возможными силами и уже оттуда производить разведку?

      К вечеру 24 июня (6 июля) было достаточно сообщений, прежде всего от Е. Федорова, что в пространстве между реками Осмой и Видом нет регулярных турецких частей, а в Плевне – лишь слабая рота низама. В Булгарени же не сегодня завтра будут части IX корпуса – это Тутолмин знал точно. Оставив здесь сотню казаков с капитаном Стромиловым для связи с частями корпуса и выступив на рассвете 25 июня (7 июля), к вечеру того же дня четыре сотни с батареей могли быть уже в Плевне. У Тутолмина было бы более 24 световых часов, не считая двух поздних вечеров и ночей, для окрестных рекогносцировок и обустройства оборонительных позиций. К последнему можно было привлечь пленных турок, а их оружие раздать мужскому христианскому населению, готовому к защите города.

      Как видим, в одно и то же время у командира Кавказской бригады под Плевной было бы куда больше возможностей для организации обороны, нежели у его коллеги – командира Стародубровских драгун под Белой. И даже если бы после полудня 27 июня (9 июля) к Тутолмину не подошла пехотная поддержка IX корпуса, то неизвестно, как повел бы себя Атуф-паша, рано обнаруженный казачьими разъездами и встреченный на подступах к Плевне огнем артиллерийской батареи. Вполне допустимо, что те же «призраки», которые помешали туркам занять Белу 24 июня (6 июля), совершили бы аналогичную диверсию и спустя три дня под Плевной, но уже в отношении отряда Атуфа-паши. Покрутились бы турки у города и ушли обратно в Никополь.

      А ведь на месте И.Ф. Тутолмина с самого начала войны мог оказаться М.Д. Скобелев. Его отец, генерал-лейтенант Д.И. Скобелев, командовал Кавказской казачьей дивизией, в состав которой входила бригада Тутолмина. И в новой

376

Сухотин Н. Указ. соч. С. 45.