Избранник Газового космоса. Игорь Минаков

бы он ни был.

      Я нырнул в толпу, втянул голову в плечи.

      – Сандро Урия, остановись!

      Увы мне бесталанному беглецу: голос прозвучал совсем рядом. Пришлось оглянуться; на меня смотрел, гордо приосанившись, длинноволосый юноша в черном, расшитом серебром камзоле. Правой рукой он сжимал рукоять похожего на кортик кинжала. Нехороший признак, не к добру. Где-то я уже видел парня… А! На мироходе! Он ехал в одной каюте с Бакхи. Чего ему от меня понадобилось?

      – Ты обознался, молодой человек, – пролепетал я. – Мое имя… – Какое бы придумать имя? И в сию же секунду? Зачем же гадать! Назову настоящее, его здесь все равно никто не слыхал, кроме Бакхи и Ситы. – Мое имя – Лазар. Я путешествую…

      – Лазар? – переспросил юноша; он сделал ударение на последний слог, согласно местной манере произношения. – Ложь не поможет. Знаю-знаю, достопочтенный! Ты – мастер по части притворств и обмана. Я искал тебе весь день, и теперь ты не уйдешь. Сандро Урия, ты – мертвец! Ты должен быть возвращен на Лестницу Очищения. Семья не давала разрешения на твое воскрешение. Пусть все эти люди будут свидетелями – на Синфеоне ты признан мертвым!

      У меня отвисла челюсть. Быстро же расползается слава! Семейка расстаралась. А Синфеон – это вообще где?

      Нужно было сейчас же взять себя в руки и прекратить этот цирк.

      – Я не знаю тебя, юноша, и на Синфеоне никогда не бывал. Прощай! – я отвернулся и пошел прочь.

      – Остановись, мертвец, или я ударю тебя в спину!

      И действительно, за моей спиной зашелестела сталь. Еще не до конца веря, что этот начинающий истребитель незаконно оживших покойников решился исполнить угрозу, я прыгнул в сторону. Один бок мне уже располосовали, рисковать вторым не хотелось.

      Позади хакнули, что-то тяжелое упало на брусчатку. Отлетел к моим ногам, звеня и высекая искры, кортик. Двое здоровяков в белых туниках поверх кольчуг и пышных чалмах с перьями заламывали руки лежащему на животе наемнику. Юноша, едва не плача, пытался вырваться, но куда ему было мериться силами с двумя мужиками, у которых плечи – толщиной с его туловище?

      – Лихо они парня… – сказал я, обратившись к одному из зевак – полуголому старичку, который сидел на тростниковой циновке в позе лотоса.

      – Маджаи следят за порядком в Джавдате и не допускают смертоубийств, – ответил тот, пощипывая себя за волосы на груди. – Белокожий, надо думать, забыл об этом. В его родном Синфеоне, Глаз зрит, еще не окончилось Лихолетье. Вот и решил, что можно вести себя, как на припортовых пустырях! Эх, Глаз каждому может напечь голову! Даже мудрому из мудрых.

      Старичок был не прочь поболтать еще, но я уже взял ноги в руки и отправился к последнему, третьему мосту, который находился в конце улицы.

      Поднялся по вытертым ступеням, как мне советовал хозяин чайханы, и сразу увидел проспект Узорчатых Башен. Это была довольно оживленная часть города, лежащая в низине. Над широкой улицей стелился черный дым, который выкашливали автомобили. С машинами состязались в скорости коляски