Забавы негодяев (сборник). Татьяна Луганцева

вы знаете, каково это? – прищурил он жесткие серые глаза с металлическим блеском.

      – Жить одной вдали от близких? Знаю… Да, жизни это учит, впрочем, не всегда с самой приглядной ее стороны. А вот острое чувство одиночества не покидает ни на минуту и желание любви ощущается вдвойне, – сказала Снежанна.

      – Любви? – презрительно усмехнулся Всеволод Владимирович. – Чушь собачья! Вы поощряете девчачьи интересы к мальчикам?

      – Но это же нормально! Это я вам как педагог с высшим образованием говорю!

      – Если бы я узнал, что моя дочь встречается с каким-нибудь сопляком, я бы положил этому конец в тот же день! И уж поверьте мне, я бы не поскупился на любые способы, методы и средства. – От слов хозяина дома повеяло таким холодом, что Снежанна ему сразу же поверила, и ей стало совсем неуютно.

      – Вы запретите ей любить? – спросила она.

      – Если надо будет, проявлю всю свою жесткость и несгибаемую волю. Впрочем, ей всего лишь тринадцать лет, о чем мы вообще говорим? – вспылил он, нервно закуривая толстую сигару. – Вы учительница или сводница?

      – Учительница…

      – Вот и помните об этом!

      «Знай свое место», – мысленно перевела Снежанна.

      – И потом, если я почувствую, что с моей дочерью что-то не так, то приведу к ней психолога.

      «А ведь это может быть уже поздно, – подумала Снежанна. – Да и есть ли у вас, Всеволод Владимирович, орган, которым вы смогли бы почувствовать?»

      – Вот вы, Снежанна, что знаете о любви, чтобы разглагольствовать об этом с моей дочерью? – спросил Шубин, слегка успокаиваясь.

      – Не беспокойтесь, Всеволод Владимирович, я знаю, о чем можно говорить с девочкой-подростком, а о чем нет.

      – Я спросил о вас, – растянул свои тонкие губы в улыбке хозяин дома.

      – Обо мне? – Снежанна в удивлении подняла тонкую бровь. – Но я всего лишь учительница вашей дочери. Не вы ли несколько минут назад указали мне на мое место в этом доме? Думаю, рассказ о моей личной жизни никак не вписывается в эти рамки.

      Всеволод Владимирович неожиданно встал из-за стола, подошел к Снежанне и придвинул ей стул.

      – Ну же, не сердитесь! Присаживайтесь, я хотел с вами поговорить!

      «Наконец-то соизволил усадить… А то стою перед ним, как крепостная крестьянка перед барином».

      – Ну же… расскажите мне о себе, – продолжал мурлыкать Всеволод Владимирович, пытаясь расположить к себе собеседницу.

      Но Снежанна не попалась на этот крючок. Она прекрасно знала, что за человек был Шубин и на какие меры мог пойти, если что будет не по его.

      – Я не хотела бы говорить о себе, тем более я больше чем уверена, вы навели обо мне справки, прежде чем взять на работу к себе в дом.

      Шубин противно рассмеялся.

      – А вы умная. Ладно, не буду вас допрашивать и мучить. Что мне надо, я действительно знаю. И что бы вы ни говорили, что я не участвую в жизни дочери, а я знаю, что вы стали для нее особенным человеком.

      Снежанна смутилась.

      – Злата всегда очень ждет вас и говорит только