Легендарные фаворитки. «Ночные королевы» Европы. Сергей Нечаев

к смерти путем четвертования. Многие говорили, что в смерти принца была повинна Диана, которая и приготовила ему яд, но это так никогда и не было доказано, ибо невозможно (или, вернее, крайне сложно) убедительно доказать то, чего не было.

      Екатерина Медичи, почувствовав, что ее мечта стать королевой Франции близка к осуществлению, несколько расслабилась и начала вести при дворе блестящую жизнь, полную удовольствий. Маленькая итальянка очень нравилась Франциску I, оценившему ее привлекательность, ум и культуру. Король не уставал восхищаться этой юной особой, которая изучала греческий и латынь, интересовалась астрономией и математикой, сопровождала его на охоте и нисколько не краснела, слушая фривольные анекдоты, которые он так любил рассказывать. В ответ она разделила его страсть к архитектуре, скульптуре, с энтузиазмом участвовала в строительстве многих замков в Иль-де-Франсе или на берегах Луары. Ко всему прочему, она принимала участие, как достойная наследница итальянского Ренессанса, в увлечениях короля и его сестры Маргариты Наваррской новыми идеями Эразма Роттердамского.

      Улыбающаяся, мягкая и обходительная, она умела привлекать к себе людей. Конечно, Екатерина не была красива, но благодаря уму она, по словам Ги Бретона, «умела заставить забыть о своем круглом лице и толстых губах и обратить внимание на красивые ноги». С этой целью она придумала особый способ садиться на лошадь. Если женщины той эпохи взбирались на своих иноходцев боком, вставая ногами на специальную подставку, дофина для этого вставляла левую ногу в стремя, а затем заносила правую ногу на седло, то есть садилась «амазонкой». Король во время выездов на охоту глаз не мог отвести от икр своей невестки.

      Бурное развитие романа

      Пока Екатерина Медичи демонстрировала свои ножки, ее муж Генрих, которому новый титул также придал чуть больше уверенности, продолжал усердно ухаживать за Дианой де Пуатье.

      Его верность Диане действительно поражала. По словам Майкла Фарквара, она «совершенно очаровала Генриха, несмотря на то что годилась ему в матери. Она оказалась абсолютной противоположностью его тошнотворно скучной жене, неказистой итальянке Екатерине Медичи». И наследник престола, не знавший ничего, кроме неумелых ласк жены и мимолетных объятий маркитанток во время частых военных экспедиций, продолжал носить цвета Дианы, называл ее своей «дамой» и засыпал страстными поэмами, над которыми корпел целыми ночами.

      Строгая вдова, вот уже несколько лет не снимавшая траура и взиравшая на мужчин с полным безразличием, была взволнована и, как пишет один историк, «почувствовала сильный жар, неодолимое влечение и острое желание мужских ласк». Это привело Диану в прекрасное расположение духа и побудило приступить к диалогу с Генрихом уже с новых позиций. Проявляя изощренную ловкость, она постепенно распалила чувства дофина до самой крайней степени, представая перед ним попеременно кокетливой и по-матерински заботливой, влекущей и любящей.

      Бедный юноша лишился