Моя война. Чужой. Виктор Мишин

везут, значит, просто перебрасывают куда-то для удара. Что у нас тут? Если я не сбился с пути, то впереди, на северо-востоке, Ливны. Орел почти за спиной, это с него, наверное, идет колонна.

      Хоть и опасно было, но решили следовать пока по кромке леса, с целью проследить за колонной. Через пару километров вынуждены были оставить эту затею, лес кончился. В небе то и дело появлялись самолеты, вылезать нам вообще было никак. Решили ждать ночи и на рывок пересечь огромное пустое пространство. На горизонте виднелся лесной массив, но рассмотреть было сложно, слишком далеко.

      – Куда они ехали, как думаешь? – тихо спросил подошедший ко мне Степаныч.

      – Да откуда я знаю? – удивился я. – Мало ли. Но точно не по нашу душу, слишком много их.

      – Полк минимум. Я вот думаю, наверняка где-то встали на ночь, возможно, и неподалеку.

      – Ты к чему это? – не понял я.

      – Может, сходить, разведать?

      – И что, вызовешь авиацию? – усмехнулся я. – Посмотреть, конечно, можно, да толку-то?

      – Нашим потом передать, вдруг важное направление?

      – Все бы ничего, да только мы до наших можем неделями добираться, как думаешь, нужны им будут такие сведения? – Пограничник скривился, а я добавил: – Вот и я так думаю. Да и не проследишь скрытно, опасно. Нам сейчас только здесь попасться не хватало. Не наша это забота, Степаныч, но в голове держать надо. Хреново то, что мы сами не знаем, где мы, к месту не привязаться.

      Ночью, собрав все силы в кулак, раненые здорово связывали, мы рванули напрямик через огромное поле. Из-за перепада высот было не видно, какое оно, а оно, блин… Километра четыре точно, это так, приблизительно. Не пробежав и до середины, устали как собаки, да и раненые измучились.

      – Как хотите, но здесь нам оставаться точно нельзя, – выдохнул я.

      – Мы сможем, командир, – ответил за всех один из наших раненых бойцов. Он был, кажется, тяжелее всех ранен, в ногу. Ему помогали все по очереди, что ж делать-то, не бросать же людей!

      – Дойдем как-нибудь, – заключил я, – все же осталось меньше, чем было. Время есть, разве что поедет кто.

      – Чего, они по полю, что ли, поедут? – удивился Степаныч.

      – Зачем? Тут дорога идет, я отсюда вижу, вон, внизу, – я указал рукой на темную ленту дороги. Луна светит вовсю, вот и видно.

      – Да ну, не разглядят. Темно же, даже и с луной.

      И правда, отойдя чуть позже на сотню метров от бойцов, я их не увидел. Это хорошо. Правда, я их все же обнаружил, гремят так, как будто Т-34 едет, гремя своими гуслями. Вернулся и приказал всем подтянуться и переложить вещи. На этом также потеряли немного времени. Но так или иначе, а поле мы успели пресечь до того, как начнет светать. Правда, появилась еще одна проблема. Между нами и лесом, причем на вид серьезным, текла река. Не очень широкая, но от этого она не становилась лужей.

      – Как быть, даже плот собрать не из чего? – спохватился пограничник Степаныч.

      – У нас выбор есть? – хмыкнул зло я. – Плыть надо…

      – Товарищ