Мутант. Андрей Буторин

обернулся. Шагах в двадцати от плота, выше по течению, как раз напротив тех кустов, в которых ночью ему почудилось шевеление, по груди в воде стояла девушка. Скорее, даже девочка, поскольку грудей, как таковых, у нее не имелось – так, едва наметившиеся пупырышки с грецкий орех величиной. А вот волосы у «русалки» были шикарные – густые, цвета темного золота, они распластались по воде широким, шевелящимся на течении веером.

      Девочка неотрывно смотрела на Глеба и тоже дрожала. Только непонятно от чего – от холода или от страха. Вероятнее всего, от того и другого сразу.

      В сторону девочки по берегу направился Сашок.

      – Не бойся! – крикнул он незнакомке. – Мы хорошие, не тронем тебя!

      Но, увидев покрытое темной коркой лицо Сашка, девочка затряслась еще сильнее и начала всхлипывать.

      – Ну-ка, стой! – крикнул мутант пареньку. – Давай назад, на плот. Не видишь, что ли, она нас с тобой боится.

      Сашок на пару мгновений замер, а затем, опустив голову, побрел в обратную сторону. Глеб же еще раз встряхнул за плечи Пистолетца, теперь уже сильнее и резче.

      – Очнись! Ты чего? Не видишь, это просто девчонка!

      – А т-ты от-ткуда з-знешь?… – наконец-то смог разжать зубы лузянин. – Хв-вост же п-под вод-дой…

      – Да какой там хвост! Посмотри, она же стоит! На хвосте разве устоишь долго? И глянь, она же ребенок!

      – У «д-диких» т-тумантов не может быть д-детей… – чуть меньше стал трястись Пистолетец.

      – Так может она и не мутантка вовсе! – начал злиться Глеб. – Смотри, она замерзла совсем! А выйти не может – нас боится. Меня, то есть…

      – И что? – почти успокоился лузянин.

      – А то, что я вернусь сейчас на плот, а ты уговоришь ее выйти на берег.

      – Суралки не выходят на гереб! Она тут того… – Пистолетец свесил на бок голову, закрыл глаза и высунул язык.

      – Сам ты суралка! С двумя «эс» причем. Делай, что я тебе сказал! Иначе здесь останешься. И думай, прежде чем что-то сказать, а то она твоих словечек не поймет и еще больше напугается.

      – Но ведь она не заходила в воду! – выкрикнул последний веский довод лузянин. – Она вылезла из реки!

      – Или ты просто заснул и не видел, как она зашла, – прищурился Глеб. – Что намного вероятнее, не так ли?

      Не дожидаясь ответа на риторический в общем-то вопрос, мутант повернулся и зашагал к плоту. Увидел, что Сашок, подняв голову, полулежит в своей лодке, упал вниз животом на лиственную подстилку и стал наблюдать за «русалкой».

      Пистолетец, кряхтя и бормоча себе что-то под нос, побрел к девочке. Остановился шагах в десяти от нее и крикнул:

      – Эй! Ты кто?

      – А вы к-кто? – стуча зубами так же, как до этого лузянин, спросила купальщица.

      – Мы – люди. А вот ты, интересно, вело… человек, или… нет?

      – Я д-девочка… – ответила «русалка». – Я з-замерзла…

      – Ну так и выходи! Я тебя не съем.

      – А т-ты не к-каратель? Т-ты меня не убьешь?…

      – Да какой я каратель?! – обиделся Пистолетец. – Вот, смотри! – поднял