Ты будешь мне стеной. Мариана Запата

на то причины. Конечно, он был не сахар, поскольку умел добиваться своего, и это мне в нем даже нравилось. Другое дело, что все его требования приходилось разруливать мне, хотела я того или нет.

      Ничего, скоро этому придет конец, – подумала я. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. При мысли об этом я слегка взбодрилась.

      Пару месяцев назад мой банковский счет округлился наконец до очень приличной суммы. Благодаря жесткой экономии и подработкам, на которые я тратила все свободное время, мне удалось создать запас, равный моему годовому жалованью. Слава тебе, Господи! В воздухе ощутимо запахло свободой.

      Но только запахло.

      Я так и не собралась с духом сказать Эйдену, что ухожу.

      – Что это за гримаса у тебя на лице? – внезапно спросил он.

      – Какая еще гримаса? – Я мгновенно прикинулась дурочкой.

      Без толку.

      Продолжая жевать салат, Эйден нехорошо прищурился.

      – Вот эта, – мотнул он головой в мою сторону.

      Меня так и подмывало сказать: «Понятия не имею, о чем ты», но я лишь демонстративно пожала плечами.

      – Хочешь что-то сказать? Давай, выкладывай.

      Мне уже давно хотелось выложить все, что я о нем думаю, но я слишком хорошо знала Эйдена, чтобы утруждаться. Ему плевать на меня и мое мнение. Он просто напоминал, кто тут у нас начальник.

      Само собой, не я.

      Самодовольный ублюдок.

      – Я? Да что ты, – изобразила я святую невинность.

      Его взгляд скользнул на руку, которую я все так же держала под столом.

      – Тогда перестань целить в меня своим пальцем. Я не изменю своего решения, – заявил он обманчиво небрежным тоном.

      Скрипнув зубами, я уронила руку на колени. Чертов ведьмак. Колдун. Одно слово, колдун. Такое чувство, будто видит меня насквозь. И так всякий раз, когда я решаюсь послать его куда подальше. Пусть и мысленно.

      По правде говоря, я не из тех, кто любит упражняться в непристойных жестах, но меня разозлило то, что Эйден решил отменить эту встречу. Просто так, ни с того ни с сего. И что я могла поделать?

      – Ладно, – вздохнула я, признавая поражение.

      Эйден, которого ни капельки не заботила моя персона – вряд ли он знал, сколько мне лет! – на мгновение нахмурился. Его густые темные брови сошлись на переносице, полные губы невольно скривились. Но уже в следующую секунду лицо его вновь превратилось в бесстрастную маску.

      Скажи мне кто-нибудь лет пять назад, что я возьму на себя всю грязную работу в доме чужого человека, я бы рассмеялась ему в лицо. Я была не из тех, кто плывет по течению – мне всегда нужно было к чему-то стремиться. И больше всего мне хотелось обрести полную независимость.

      Еще в шестнадцать, когда я подрабатывала в кинотеатре и на меня наорали за то, что я положила в стакан слишком мало льда, я твердо решила, что со временем буду работать только на себя. Меньше всего мне нравилось выслушивать чужие распоряжения. Я всегда отличалась упрямством и решимостью, и это, по словам отчима, было