Ржавый меч царя Гороха. Андрей Белянин

направо, потом налево, ещё раз направо и тайными переходами вывел к забору.

      – Пресвятые угодники! – дружно перекрестились еремеевцы, когда мы оба неожиданно выскочили из калитки перед самым их носом.

      – Не святые и не угодники, – чётко поправил я. – Но в целом задание выполнено, тема для размышления есть, рабочая версия тоже. Вы с нами?

      – Нет, мне в опочивальню, хватятся, поди, скоро, – помотал бородой царь. – Сроку даю три дня. А до того момента об воскрешении и думать не смей! Найди вора, сыскной воевода-а…

      Я хотел ему ответить, но не успел. Еремеев не удержался первым, фыркнув в кулак. Стрельцы подхватили в голос, потому что удержаться от хохота при виде сразу двух взрослых мужчин в женских ночных рубашках просто невозможно. Даже я ржал, не стесняясь и не стыдясь.

      Горох, естественно, вспылил, грозился всех казнить, что вызвало, столь же естественно, удвоенный всплеск неуправляемого веселья. Царь плюнул, обещал нам всем показать, но покуда не решил что, а потому, подобрав подол ночнушки, рысью припустил к себе в терем.

      Мы же, отхохотавшись, спокойным, размеренным шагом отправились в отделение. Меня опять завалили сеном, и я чуть было не уснул, пока мы добрались до дома. Парни веселились всю дорогу, и не буду врать, что я на них сердился. Вспоминая себя и Гороха в беленьких «пеньюарах», я всё ещё помирал со смеху. Хорошо всё, что хорошо кончается.

      Увы, не в нашем случае. Ну, я имел в виду, что у нас ничего не начиналось…

      – Митька вернулся? – был первый вопрос, который я задал открывающим ворота стрельцам.

      – А то!

      – Спит уже?

      – Наверное, – ухмыльнулись еремеевцы. – Мы ему тулуп в поруб бросили. Так, поди, пригрелся и спит.

      – А с чего вдруг сразу в поруб?

      – Дык за драку в кабаке! Никакушного доставили, а с ним ещё троих. Вроде прибалт какой, бледный, степняк узкоглазый да сын гор с вот такенным шнобелем!

      Я заскрипел зубами.

      – То есть у нас в порубе четверо задержанных?

      – Так точно, – радостно осклабились стрельцы.

      – А вы в курсе, что один из них – будущий зять царя Гороха?

      Бородачи на миг потупились, сдвинули шапки на затылок, а потом дружно решили:

      – Лишь бы не Митя, а там… Перед остальными отбрешемся, поди, не впервой!

      – Ну, вполне себе милицейский подход, – подумав, согласился я. – Ладно, пусть сидят, жалобы на произвол властей напишут утром, как раз и побеседуем.

      – Слушаемся, батюшка сыскной воевода!

      Вот и ладушки.

      Еремеев лично сопроводил меня в дом, помог снять позорную ночнушку и передал с рук на руки бабке. Яга, отдать ей должное, ни о чём меня не спрашивала, а просто отправила наверх и уложила спать. Подоткнула одеяло, как ребёнку, взбила подушку и даже спела колыбельную:

      Баю-баю, баю-бай!

      Ну-ка, глазки закрывай.

      А не то придёт волчок

      И ухватит за бочок.

      Дам я волку вдоль хребта,

      Хоть силёнка и не та.

      Да коленом по зубам,

      Но