Листик. Судьба дракона. Анатолий Дубровный

верный признак нежити!

      – Вряд ли нежить пела бы, – тоже шепотом ответил Терлин. – Выла – да! Но не пела!

      – А что поют?

      – Вот слушай! – Старый ватажник замер, пытаясь определить направление звука, но, казалось, пение раздается со всех сторон. Два невнятно слышных голоса старательно выводили:

      – …зелененькое брюшко, и съела кузнеца!

      – Что это? – со страхом спросил еще один ватажник, проснувшийся от аппетитного запаха.

      – Пришло какое-то чудовище с зеленым брюхом и съело местного кузнеца, – пояснил Терлин. – Вроде и не нежить поет, но песня очень жуткая! Они пели, что этот кузнец сначала был маленький, а перед тем как его съели – позеленел! Я так понимаю, что он совершенно утратил человеческий вид!

      – Это как? – спросил еще один проснувшийся ватажник, от дразнящего запаха поднялись уже все. А неизвестные, видно, решив нагнать на людей еще больше страха, снова затянули свою песню.

      – Похоже, они его еще не съели, а только жарят. – Один из ватажников, похожий на орка, втянул ноздрями воздух.

      – Кого жарят?! – спросил дрожащим голосом, пугливо озираясь, Гастон.

      – Кого, кого! Кузнеца! Поймали и жарят! – ответил тот же ватажник, видно, чувство голода у него пересилило чувство страха, потому что произнесено это было с завистью.

      Неизвестные, словно услышав, перестали петь, да и запах пропал.

      – Все, съели! – подвел итог ватажник.

      – А ты, Тором, что, хотел бы к ним присоединиться? – подначил его один из товарищей.

      Полуорк вздохнул и ответил:

      – Голод не тетка, если припрет, не то что позеленевшего кузнеца съешь, но и наковальню обглодаешь!

      – Ну, мы же не орки! – с укоризной заметил товарищ Торома, а тот обиделся, он был хоть и нечистокровным, но все же больше орком, чем человеком:

      – Ты что? Считаешь, что орки едят людей?

      – А кузнецов? – с ужасом спросил Гастон, он решил, что Тором вполне может от голода съесть кого-нибудь из своих товарищей, раз он так увлеченно рассуждал о вкусовых качествах людей.

      – Не станет Тором есть кузнеца, ведь он же испортился! Зеленым стал! Видно, протух. А вот свежатинки в виде перепуганных… – под общий гогот продолжил ватажник, глядя на перетрусившего Гастона.

      Голоса затихли, запахи пропали, опасность исчезла, если она вообще была, и теперь с помощью таких шуточек люди снимали напряжение.

      – А ну тихо! До рассвета еще час! – повысил голос Гатам и, оглядев притихших подчиненных, скомандовал:

      – Гастон, на пост! Подежуришь, все равно от страха не заснешь, а так хоть какая-то польза будет!

      А за камнем, скрывавшим вторую часть пещеры, рыжая девочка сожгла остатки завтрака в камине. Ирэн пришла к Листику еще вчера вечером, но, по обыкновению, зашла в пещеру не через главный ход, а через узкий лаз, который располагался выше по склону и был незаметен от основного входа в пещеру. Эльфийка передала девочке просьбу Марты – собрать очень