Соули. В объятиях мечты. Анна Гаврилова

отказал, несмотря на распоряжение короля. Потому что вторая причина, по которой я не хочу привлекать ваше подразделение к поимке отступника, заключается в том, что…

      – Линар, – глухо выдохнул брат. Он был бледен, черты лица заострились.

      – Да, именно так, – пробормотал архимаг. – Мы именно Линара ищем.

      Теперь на меня смотрели все, только взгляды очень разными были. В глазах Рэйса застыло любопытство, Центрус демонстрировал укор, а Милан глядел с недоумением.

      – Соули, почему он так поступил? – спросил такой далекий, но такой родной мужчина.

      – Не знаю.

      В наступившей тишине мне стало до того неуютно, что захотелось вскочить и убежать. Просто… я вдруг почувствовала себя очень виноватой. Может быть, если бы я не сдалась тогда, если бы докопалась до правды, выяснила у Линара причину его обиды, все бы сложилось иначе?

      – Почему вы говорите, что вторая причина во мне? – Голос Милана звучал глухо. – Сомневаетесь в моем профессионализме?

      – Нет. Просто не хочу ставить тебя перед столь неприятным выбором. Ты, может, и несносный, но единственный в вашей конторке, с кем можно работать.

      – Надо же, – горько усмехнулся брат. – Польщен.

      И опять тишина, на сей раз зловещая. А оборвал ее не кто иной, как герцог:

      – Ладно, мы с Соули эту историю уже слышали, поэтому мы пойдем.

      Рэйс поднялся, отвесил легкий поклон блондинистому коллеге и столь же небрежно попрощался с Миланом. Я вставать не торопилась…

      – Иди, – шепнул брат. И добавил, обращаясь уже к Рэйсу: – Вы, как понимаю, в резиденции рода Даор остановитесь? Я буду навещать. Часто навещать!

      – Ну разумеется, – ответил герцог. – Даже не сомневаюсь…

      Глава 3

      Помнится, два года назад наш досточтимый мэр ездил в столицу по делам. И дочку свою – госпожу Вайю – брал. Ох, столько же было восторгов! Визгов, вздохов, эпитетов! Даже один счастливый обморок случился.

      Белокурая Вайя неустанно нахваливала площади, восхищалась фонтанами и дворцами. Сорокой трещала о нарядах столичных дам, о выправке королевских гвардейцев, о мощенных голубоватым камнем улицах, о ярких витринах…

      В свете этих рассказов родной Вайлес казался в лучшем случае выгребной ямой. И хотя не слишком жалую наше захолустье, даже мне становилось обидно.

      Может, поэтому, очутившись за порогом резиденции Ордена, я никаких особых чувств не испытала? Ну, кроме страха…

      Огромные, просто жуткие толпы людей – и это несмотря на вечер! Тьма-тьмущая колясок, повозок, всадников! Шум, гам, гвалт! И рябь в глазах, потому что витрин и вывесок, раскрашенных магическими огнями, слишком много.

      Хорошо, коляска подкатила почти сразу, иначе я бы точно мигрень заработала.

      – Привыкай, – сказал Рэйс, помогая одолеть три узкие ступеньки и устроиться на обитом кожей диванчике. – И не забивай свою прелестную головку глупостями.

      Он уселся рядом, коляска тотчас тронулась.

      – Вы считаете, что ситуация с Линаром – глупость? – неверяще переспросила