Зона Локдауна. Фрой Зигмундович

, но вероятность утраты репродуктивной функции в виде медицинской стерилизации до сих пор ставила человечество под угрозу. Вакцинация уже вышла за пределы медицинского значения, став социально-политическим мероприятием. Это как взмах руки в римском приветствии, который означал преданность идеологии. Существовало множество различных вакцин. Как правило, корпорация-монополия создавала свою собственную вакцину, через которую прививалась любовь к определенной идеологии.

      Грефий бежал в продовольственный портал, чтобы успеть приобрести пищевые пайки. Пока это можно было сделать свободно. Такая возможность предоставлялась между «эпидемиологическими волнами». В остальное время действовал строгий режим ограничений «Локдаун». Заключенным в полисах жителям в этот период строго ограничивали свободу передвижения, а получить пищевые пайки можно было только через виртуальные универмаги в специальных цифро-порталах.

      Вдруг Грефий услышал протяжный вой сирен, которые были сигналом к наступлению очередной волны. Он увидел человека в медицинской маске. Это настолько удивило его. Дело в том, что такие маски уже несколько десятилетий не использовались, в продажу давно поступили современные ультра-респираторы, которые централизованно закупались и в обязательном порядке под страхом штрафов и уголовного преследования были вменены к ношению и покупались обычными жителями – шудрами. Прошло столетие с тех пор, как окончательно законом была введена принудительная стратификация населения в зависимости от их эпидемиологического статуса и имущественного положения. Те, кто мог приобрести донорские антитела за приличные криптовалютные средства, входили в высшую страту, все остальные проходили бесплатную вакцинацию и ПЦР-тестирование не реже одного раза в цифровой квартал, чтобы подтвердить безопасный статус.

      Грефий, находясь в респираторе еще первого поколения, думал, как бы успеть приобрести товары первой необходимости. Такие респираторы не давали вдыхать полной грудью, на вдох они предоставляли запрограммированный диском определенный объем воздуха. При увеличении нагрузки на легкие, например, легкий бег, респиратор не справлялся, и его носитель испытывал респираторное удушье.

      Криптовалюты на современный респиратор у Грефия не было. Грефий слышал от наиболее радикальных адептов новой идеологии призывы к активной вакцинации подневольного плебса. Наиболее одиозный из них не имел никакого образования, не то чтобы медицинского, называл тех, кто сомневался в вакцинации, врагами народа и предлагал кремировать.

      Зайдя в портал, Грефий быстро набрал тюбиков с необходимым набором питания ровно на цифровую неделю и отправился снова в «человейник». Так называли городские мегакварталы высотой в двести или триста этажей, где проживали огромные популяции шудр. Высшая каста людей проживала компактно на околополисных зеленых территориях. Там было много кислорода, в таких местах разрешалось появляться только по цифровым отпечаткам биометрических данных, заложенных в систему и сканированных специальными камерами, либо необходимо было иметь цифровой пропуск, позволяющий на короткое время пребывать в этом секторе. Цифровой пропуск оформляли только шудры с целью идентификации своей локации, которая отслеживалась глобальной электронной системой биллинга цифровой паспортизации.

      Придя домой, Грефий услышал усиливающийся звук сирен, а через пять минут активировались браслеты и чипы на запястье заключенных жителей. При несоблюдении «социальной дистанции» браслеты подавали протяжный вой. Грефий знал, что любое сближение, любая коммуникация с незнакомыми людьми может приводить к наступлению уголовной ответственности. «Неэлектронный разговор» с незнакомцами в прошлый раз обошелся Грефию в пять суток заключения.

      Он аккуратно приоткрыл пыльные шторы в своей комнате и увидел, как пустеет улица. В это время на улицах появлялись штраффенполицен – специальные подразделения, отлавливающие нарушающих режим и тех, кто состоит в сопротивлении. Последний раз Грефий по центральным каналам видел облавы на тайные схроны с продовольствием и инвентарем таких незаконных обществ. В подвалах располагались листовки с призывом к сопротивлению администрации города. Опасаясь за свою жизнь и здоровье, Грефий избегал пустырей и плохо освещенных мест. Под прицелом цифровых зондер-камер такая прогулка могла дискредитировать любого, попавшего в объектив. Непогашенная прошлая судимость ставила Грефия в крайне уязвимое положение перед карательными органами правопорядка.

      Включив телевайзер (специальный прибор для трансляции нарративов администрации полисов), Грефий услышал призывы политолога к окончательному решению вирусодиссидентского вопроса. Он говорил о том, что вирусоскептицизм еще не преодоленное общественно опасное явление, и нужно принимать срочные уголовные меры к его очагам распространения. Незаконные организации, возглавляемые лицами, проповедующими всякое инакомыслие, должны караться по статье Уголовного кодекса № 2056 «Непризнание вирусопидемии и активное сопротивление распространению паники». Наказание по этой статье было вплоть до пожизненного. Расстрел не был возможен, поскольку администрация полиса подписала хартию о запрете умерщвления преступников. Как правило, ролик заканчивался увеличением