На взлет! Записки летчика-истребителя. Федор Архипенко

не нашли моей справки о прохождении медкомиссии, и предложил пройти ее вторично. Вот тут и произошло недоразумение: терапевт не допускал меня «на летчика», только «на техника». Это был самый сильный удар судьбы, нанесенный мне в то время. Однако через два дня я снова пошел к этому врачу и убедил его, что первый раз прошел медицинскую комиссию «на летчика», здоров и страстно желаю им стать. Врач, по-видимому, сжалился надо мной и удовлетворил мою слезную просьбу, дав заключение «годен к летной службе». Вот это заключение и открыло мне дорогу в авиацию. Позднее выяснилось, что первая справка о прохождении мною медкомиссии была украдена из аэроклуба родителями ребят, которым не разрешили там учиться из-за боязни, что они могут погибнуть, так как были случаи, когда самолеты в районе Бобруйска разбивались.

      Самолет У-2

      В то время, в 1936–1937 годах, был провозглашен призыв: дать стране 150 тысяч летчиков, и наш Ленинский комсомол взял шефство над авиацией.

      В 1937 году днем я учился в 9-м классе, а вечером в аэроклубе. В школе особенно успевал по математике, а в аэроклубе занимался только на «отлично». Весной 1938-го мы окончили теоретическое обучение, и в мае, с аэродрома Еловики, началась летная практика на самолете У-2.

      Той же весной меня и бабушку постигло большое горе – дедушку Николая, учителя Лавицкого, который обучал детей с 1-го по 4-й класс, и соседей Парахневичей – Михаила и Алексея – арестовали. Причина их ареста до сих пор не ясна. Через 5–7 месяцев выпустили Парахневичей. Дедушка же не выдержал лишений и вскоре умер в тюрьме.

      Несмотря на горькую потерю, я продолжал летать в аэроклубе на У-2, а по воскресеньям уезжал к бабушке Наталье – помочь по хозяйству, да и самому запастись нехитрой снедью.

      Осенью 1938 года я окончил аэроклуб, и председатель комиссии – командир авиаэскадрильи Одесского военного училища майор Сидоров, который проверил технику пилотирования в воздухе, – дал самую высокую оценку моим летным качествам.

      В октябре мне вручили комсомольскую путевку и предложили явиться на станцию Березина с вещами, предупредив – без родственников. Даже не сообщили, куда повезут. Все держалось в секрете.

      Перед отъездом я заготовил бабушке торфа и дров года на два. Простившись с ней и сестрой Юлей, не окончив 10-й класс, я уехал в авиационное училище, тогда еще неизвестно в которое – это держалось в секрете. Начиналась новая жизнь.

      До сих пор я с благодарностью вспоминаю своих учителей, кто в то непростое время делился со мной знаниями, кто дал мне возможность овладеть современнейшей в то время профессией летчика.

      В начальной школе, в поселке Большевик, эрудированный и терпеливый учитель Лавицкий научил нас, деревенских ребятишек, читать, писать и считать, привил любознательность, дал первые систематизированные представления о человеческой культуре. Несмотря на врожденную тактичность, он был требователен и приучал нас к дисциплине.

      3-й выпуск пилотов Бобруйского аэроклуба.