Палач из Гайд-парка. Энн Перри

от смущения, но взгляд ее был по-прежнему полон решимости.

      – Ты так считаешь? – сухо спросила она. – А что ты знаешь о браке Уинтропов? Признаться, я о них даже не слышала. Кто такие Митчеллы?

      Шарлотта лишь успевала переводить глаза с Веспасии на Телониуса и обратно.

      – Обыкновенные люди, мне кажется, – ответил он. – Эвелин Уинтроп была недовольна этим браком. Вильгельмина не могла предложить ничего, кроме себя самой и небольшого приданого. А что касается Бартоломью Митчелла, то он отправился в Африку еще в зулусскую войну 1870 года и, кажется, провел в тех краях лет одиннадцать, побывал в Южной Африке или в Машаноленде… в общем, в тех краях. Солдат прежде всего, но и немного искатель приключений, я полагаю. – Легкая усмешка снова мелькнула на его губах. – Впрочем, не вижу в этом ничего плохого. Конечно, к приданому сестры он ничего не смог прибавить – ни славы, ни денег.

      – Следовательно, капитан Уинтроп женился по любви? – В голосе Шарлотты звучали удивление и явная симпатия.

      Телониус посмотрел на нее серьезным взглядом.

      – Хотел бы надеяться, что это так, но скорее здесь с его стороны был проявлен трезвый реализм. У него были свои амбиции, но они касались карьеры на флоте и не имели отношения к светской жизни. Уинтропы, в сущности, не из…

      Он умолк, не зная, как точнее подобрать слово, чтобы оно не показалось грубым.

      – Не из верхнего ящика комода? – подсказала Шарлотта.

      – И даже не из второго, – согласился он с иронией.

      – А разве они не в родстве со многими семьями?

      – Дорогая, если одна титулованная персона родит дюжину детей, через поколение или два они вполне могут оказаться в родстве с половиной знатных семей Англии, – пояснила ей Веспасия и снова повернулась к Телониусу. – Ты произнес слово «реализм». Это был счастливый брак? У них есть дети?

      – Двое или трое, кажется. Дочери. Одна рано умерла, две другие недавно вышли замуж.

      – Замуж? – изумилась Шарлотта. – Но она выглядит так молодо…

      – Ей было семнадцать, когда Оукли женился на ней. Дочери тоже вышли замуж примерно в этом возрасте.

      – Понимаю. – Веспасия сразу же представила себе Уинтропа как человека, разочарованного тем, что у него нет сына, хотя, возможно, она просто несправедлива к капитану. Почему его дочери так рано вышли замуж? Что это? Любовь, боязнь упустить первый же что-то суливший шанс? Как ведет себя эта семья, когда за гостями закрываются двери и с лиц сходит любезная улыбка?

      Времени на догадки не осталось, ибо экипаж подкатил к дому Уинтропов. Их уже ожидали одетые в черное лакеи, чтобы проводить в гостиную, где были накрыты столы. На белоснежных скатертях были расставлены дорогие яства. От мягкого света канделябров тускло поблескивало столовое серебро. Хотя день был солнечный, в гостиной были наглухо зашторены окна и зажжены лампы – знак того, что в дом пришла смерть.

      – Господи, как в похоронном бюро. – Веспасия произнесла это почти шепотом и тут же улыбнулась, увидев