Второй подарок судьбы. Галина Романова

дворе, сидя за рулем давно остывшего автомобиля. – Завтра… Завтра с утра и начну…

      Домой идти не хотелось. Да и можно ли считать теперь домом то место, откуда он вчера собрался уйти? Дом – это ведь нечто большее, чем просто стены, окно, мебель и спальное место. Дом – это…

      Его должны были ждать там всегда. Ждать злого, уставшего, пьяного. Ждать, любить, надеяться на него. Этого давно уже не было в жизни Панкратова, очень давно. Единственное, на что он еще пока годился для своей жены, – это быть объектом скандала. Персоной, для которой приходилось готовить завтраки и ужины – обедал он дома крайне редко. Ну и еще, быть может, для того он еще там требовался, чтобы поменять прокладку в смесителе в ванной. Починить поломанный выключатель и вынести мусор поздним вечером, если жена и сын не сделали этого заблаговременно. Вечером они выходить из дома боялись. Вечером должен был тащиться с мусорными пакетами к ящикам за углом сам Панкратов.

      – Тебе делать нечего! – всегда со злобным фырканьем парировала Ленка, когда он пытался возмутиться, вернувшись с работы измотанным и злым. – Хоть мусор-то вынеси, если ни на что более не способен…

      Сегодняшний вечер не стал исключением. У Панкратова просто челюсти свело, когда он открыл дверцу шкафа под раковиной, чтобы выбросить шкурки от сосисок, и снова обнаружил там переполненное мусорное ведро.

      – Эй, у вас что, совести нет, да?! – привычно рявкнул он, позабыв на время, что вроде уже собрался отсюда съезжать. – Вчера до полуночи тусовались, сегодня еще не спят, а мусора – полна кибитка!

      Ленка отреагировала, не в пример себе, удивительно миролюбиво. Материализовалась в дверном кухонном проеме с крепко сжатыми кулаками в карманах домашнего халата. Поглядела на него как-то непривычно. Ах да, он же ей все успел сказать вчера, все он забывает… И тут же обронила, пожав плечами:

      – Извини, Сережа. Вчера как-то не до этого было. А сегодня… А сегодня мы с Тимкой уже перед тобой как бы не подотчетны. Хотим – выносим мусор, не хотим – не выносим. Это теперь только наша печаль, не твоя, это уж точно. Никто тебя не заставляет. Кстати, ты уже съехал или нет?

      Панкратов лишь досадливо крякнул, присел на корточки и полез за ведром. Утрамбовал мусор, завязал углы темного полиэтилена, выдернул мешок из ведра и без лишних слов пошел в прихожую. Хорошо еще, что переодеться не успел в домашнее, только куртку с ботинками накинуть и придется.

      – Так ты ушел или нет, Сережа? – Ленка шла за ним следом.

      – Ушел я, ушел! – огрызнулся Панкратов, с третьей попытки попав в рукава куртки.

      – Так съезжай из квартиры, чего тогда!..

      – Когда надо будет, тогда и съеду! – снова огрызнулся он и поспешил за дверь.

      Ему вот только теперь подобного рода разборок и не хватает, черт возьми! В тот момент, когда дорогой ему человек валяется на больничной койке с черепно-мозговой травмой, ему только и дела, что вступать в подобные дебаты. Именно сейчас, когда мысли заняты строительством новых версий, ему с Ленкой только отношения выяснять! Противная все же она баба! Правильно он сделал,