Второй подарок судьбы. Галина Романова

в которое Миньков уже не верил, Алка была потрясающей актрисой, хотя и никогда не пробовала себя на подмостках.

      Он не выдержал, вскочил из-за стола и ушел в спальню переодевать штаны. Но оказалось, что переодеваться было не во что. Что-то она забыла забрать из химчистки, что-то еще не отнесла в прачечную. Сами-то Алла Степановна не унижали себя стиркой и глажкой его брюк.

      – Надень джинсы, в конце концов, – посоветовала она угрюмо.

      – Ко мне сегодня немцы на фирму приезжают! – заорал Миньков не своим голосом. – Ты это понимаешь или нет?!

      – Жрать надо было аккуратнее! – заорала она в ответ. – А не обсыпаться крошками, как быдло последнее!!!

      – А кому-то не мешало бы научиться, наконец, готовить! – еще громче продолжил Миньков, начав в бешенстве вываливать всю одежду с полок на пол.

      – Жри в ресторане в таком случае! – не унималась и она. – Ты, в конце концов, можешь себе это позволить!

      – А ты-то… – он опешил, она еще ни разу не отсылала его в общепитовские места. – Ты- то мне тогда для чего, дорогая?! Постиранных вещей нет! Покушать нет!

      – Про детей не забудь добавить!

      – И не забуду! – Он выхватил из кучи одежды джинсы, которые были чистыми, но не выглаженными. – Детей тоже нет! Зачем ты мне тогда, а?!

      И вот тогда-то он, вдевая ноги в измятую джинсовую ткань, и понял, что не останется с ней. И начал хватать с пола что-то, какие-то носки, футболки, свитера и совать в дорожную сумку. И пускай она ехидничала ему вслед, Миньков молчал. Ему нечего было ей сказать, потому что он не знал, как будет дальше.

      Без нее ему будет плохо, он всегда скучал по ней и уже через день-другой начинал названивать, но и с ней уже стало просто невыносимо. Он бесился от того, с какой маниакальной увлеченностью она отслеживает свои килограммы, с какой тщательной обязательностью качает, поджаривает, умащивает свое тело. Маникюр, педикюр, макияж, было что-то еще перманентное, он плохо слушал и не уловил…

      Да, красива. Очень красива его жена. Практически безупречно красива. Господи, но есть же что-то еще! Что-то еще более ценное, важное и святое, чем просиживание часами перед зеркалом, махи руками с зажатыми в них гантелями и бесконечная трусца по беговым дорожкам.

      Почему она не хотела его понять? Потому что никогда не пыталась или ей просто было неинтересно? Неинтересно то, чем он жил, о чем мечтал.

      – Нарушаем? – Молодой лейтенант, остановивший его на дороге, обошел машину Минь- кова. – С какой целью приехали в наши края, Сергей Иванович?

      – К бабке в деревню. – Миньков назвал населенный пункт, где решил в одиночестве праздновать Новый год.

      – Ого! – удивленно воскликнул лейтенант. – Там же нет почти никого. Пара дворов и осталась. У меня дядька оттуда. Все дом хотел продать, да не берет никто, так и ветшает теперь. Ладно, не стану вас наказывать, Сергей Иванович, праздник все же на носу. Будьте осторожнее, счастливого пути.

      Миньков медленно тронул машину с места, кивком поблагодарив лейтенанта.

      Вишь