Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей. Сергей Яров

неопределенность полномочий комитетов, отмеченных приказом Гучкова, не являлась единственной причиной того, что они переступали предписанные им границы. Самыми мощными анархистскими выступлениями были волнения на Балтийском флоте, приведшие в начале марта 1917 г. к убийствам и арестам сотен офицеров. Таких кровавых конфликтов удалось, однако, избежать на Черноморском флоте, командующий которого адмирал А.В. Колчак сумел наладить взаимодействие с флотскими комитетами. «Разложению» подверглись прежде всего тыловые воинские части и особенно те из них, что находились в крупных городах, в эпицентре межпартийных склок. Порядок на самих фронтах удалось сохранять, по крайней мере, до лета 1917 г. Июньское наступление вызвало брожение фронтовых частей. Его отчасти удалось погасить после июльских событий и назначения главнокомандующим Л.Г. Корнилова. Августовский мятеж Л.Г. Корнилова резко изменил положение в армии. Ее комитеты начали большевизироваться (хотя и не так быстро, как Советы), боеспособность войск стала падать, углубилось недоверие к офицерам. Распоряжения 50 тысяч комитетов, созданных в армии, выполнялись теперь с большей быстротой, нежели приказы военачальников.

      Культура

      1. Общие тенденции развития

      Культура не может быть свободна от политических и социальных реалий, но эта зависимость в целом слабо выявилась после политического переворота в феврале 1917 г. Историк, сравнивающий культурные процессы «революционных» 1905 и 1917 гг., сразу отметит чрезмерную политизированность первых и необычную аполитичность вторых. Отчасти это можно объяснить тем, что в 1905 г. мы видим специфическое совпадение политического и художественного новаторства: выпады против власти были созвучны по духу выпадам против прежних художественных приемов. Эпохи художественного, философского и политического брожения совпали по времени, и этот дух всеобщего протеста пропитал политикой всю культуру. Во многом этому способствовало и еще неразложившееся к 1905 г. единство интеллигентского круга, который в значительной мере характеризовался коллективным оппозиционным настроем, коллективным оппозиционным поведением, общностью логики и содержания политической мысли.

      К 1917 г. многое уже было иным. Культура стала более утонченной. Она очистилась и усложнилась пришедшей на гребне Серебряного века многочисленной новой плеядой интеллектуальных и художественных творцов, в их бесконечных и глубоких спорах. Она совлекала с себя ветхие художественные одежды – и тем отдалялась не только от художественного примитива, от натурализма в литературе и «передвижничества» в живописи, но и от политического примитива, выразителями которого для творцов культуры постепенно становились народнические и прочие социалистические течения. Уже Н.А. Бердяев чувствовал себя бесконечно далеким от Г.В. Плеханова – человека, долго признаваемого в социал-демократической среде едва ли не культурным светочем.

      Культура стала и