История Петербурга наизнанку. Заметки на полях городских летописей. Дмитрий Шерих

пятьдесятницы фортецию заложили, и нарекли имя оной Санкт Питербурх». Если помнить, что печатался «Юрнал» под смотрением самого державного основателя, это свидетельство можно принять всерьез. Правда, другое тогда непонятно: почему же в первые недели строительства новой крепости она никем и никогда не титуловалась по имени? «Новопостроенная» – и все тут. Письма самого Петра, отправленные из этой местности, помечались «из Шлотбурха», то бишь Ниеншанца. Только 1 июля 1703 петровское послание Федору Матвеевичу Апраксину помечено по-новому: «из Санктпитербурха».

      А 18 июля уже «Ведомости московские» упоминают о новой крепости, впервые печатно сообщая ее имя: «Из новыя крепости Питербурга, пишут, что нынешнего июля в 7 день, Господин генерал Чамберс с четырми полками конных, да с двомя пеших, ходили на генерала Крониорта…»

      Итак, к июлю Санкт-Петербург стал Санкт-Петербургом. Но когда же конкретно состоялось наречение? Перебирая источники, находим вероятный ответ на этот вопрос в письме фельдмаршала Федора Алексеевича Головина Павлу Готовцеву, отправленном 16 июля: «Сей город новостроющийся назван в самый Петров день, – Петрополь, и уже оного едва не с половину cостроили».

      Петров день! Тот самый упомянутый энциклопедией день 29 июня, когда царь праздновал свои именины, а в 1703 году – известно достоверно – в стенах новопостроенной крепости состоялось празднество с участием духовенства, придворных и военных чинов. Своего рода освящение северной твердыни. Очевидно, именно в ходе этого торжества крепость была официально крещена. И не стоит слишком глубоко задумываться над тем, почему Головин назвал город Петрополем, а не Петербургом. В 1703 году имя крепости вообще не установилось твердо, и оба этих варианта были в ходу – и Санкт-Петербург (также Санктпетерсбург, Санкт-Питер-Бурх, Санктпитербурх, Санкт-Петербурх), и Петрополь (также Питерпол, S. Петрополис). Греческое имя можно встретить в документах за июль, август, октябрь 1703 года.

      Вопрос насчет даты решен? Возможно. Авторитетнейший историк петровского царствования Евгений Викторович Анисимов подтверждает: до 29 июня «у крепости на Заячьем острове не было вообще никакого названия». Такой же точки зрения придерживаются другие серьезные историки. Правда, этим они выводят за скобки свидетельство «Книги Марсовой», и это все-таки заставляет задуматься.

      А может, все было проще и одновременно сложнее? Трудно ведь предположить, что имя Санкт-Петербург (Петрополь) родилось в сознании Петра и его сподвижников ровно 29 июня. Наверняка крещению предшествовали раздумья монарха – и вполне очевидно, что решение он принял до дня крещения. Может быть, уже в мае. А не в том ли дело, что отец Санкт-Петербурга при закладке его не присутствовал, и оттого детище не стали крестить без его участия?

      И только потом, в ходе торжества, новое имя было присвоено официально.

      Такой вариант вполне примирил бы показания «Книги Марсовой» и фельдмаршала Головина.

      Мне именно такой вариант кажется вполне вероятным. Хотя стопроцентной гарантии, разумеется, не дам.

      А вот в чем гарантию