Последние дни Гитлера. Тайна гибели вождя Третьего рейха. 1945. Хью Тревор-Роупер

– евангелия. Это эсэсовцы проповедовали расизм и теорию «жизненного пространства», это они практиковали истребление и порабощение, это они поддерживали крестовый поход, вербуя «германцев» в иностранные легионы, идущие на Россию. Это они довели нордический мистицизм до такой степени, что его начал высмеивать даже Гитлер. В конце концов, именно СС стремилось завершить крестовый поход на Восток ценой, на которую не согласился даже Гитлер – ценой капитуляции на Западе. Гиммлер, верховный жрец СС, а не Гитлер выразил нордическое евангелие в его наиболее отвратительной и уродливой форме, и в этой своей форме оно было направлено прежде всего против России[50]. Оценка этой антирусской направленности нацизма необходима не только для понимания самого нацизма; эта оценка позволит хотя бы отчасти объяснить самую мощную оппозицию Гитлеру внутри Германии – оппозицию со стороны Генерального штаба вооруженных сил.

      Борьба Гитлера с Генеральным штабом – одна из интереснейших страниц истории нацизма времен войны, ибо Генеральный штаб был тем центром оппозиции, который, несмотря на то что был разрушен Гитлером, не был им покорен. В 1924 году в Mein Kampf Гитлер, оглядываясь назад, называл германский Генеральный штаб «самой мощной силой из всех, какие когда-либо видел мир»[51]; однако, придя к власти, он испытал сильнейшее раздражение, поняв, что Генеральный штаб отнюдь не горит желанием становиться мощным инструментом его политики; штаб желал вести собственную политику. Когда-то Генеральный штаб диктовал свою волю кайзеру; теперь штаб был намерен диктовать свои условия фюреру. Гитлер без малейших усилий ликвидировал профсоюзы; он запугал средний класс и подчинил его своей воле; он подкупил промышленников; у него не было никаких проблем с церквями; что касается коммунистов, то они, утратив свою независимость, начали поставлять нацистской партии ее лучшие кадры. Но Гитлеру не удалось ни запугать, ни подкупить, ни обратить в свою веру армию, ибо фюреру она была нужна как воздух, и он не мог ее ликвидировать или игнорировать; более того, он был вынужден ее увеличить. Мало того, в 1934 году армия даже заставила Гитлера сокрушить радикальное крыло нацистской партии и отречься от идеалов разрушительной революции[52]. Будучи не в силах одолеть армию в прямом противостоянии, Гитлер перешел к более хитрой тактике, надеясь подорвать ее изнутри. Пойдя на показные уступки и сделав новые назначения, Гитлер сумел добиться частичного успеха – но всего лишь частичного. В 1938 году, во время Мюнхенского кризиса, Генеральный штаб под началом Гальдера был полон решимости свергнуть обезумевшее правительство; однако внезапное неожиданное согласие Чемберлена принять приглашение в Мюнхен выбило оружие из рук генералов в тот самый момент, когда они уже были готовы нанести удар[53]. Успех Гитлера в Мюнхене стал временной катастрофой для высшего командования германской армии. Оно никогда

50

См. соответствующие цитаты на с. 82 и 87.

51

Mein Kampf. S. 249.

52

В своей речи в рейхстаге, произнесенной после ликвидации 30 июня 1934 года Рёма и верхушки СА, Гитлер осудил тех, кто считал революцию конечной целью движения. Но это был вынужденный ход, к которому Гитлера принудило временное усиление армии.

53

Первым об этом неудавшемся заговоре рассказал Гальдер. В дальнейшем его рассказ подтвердили и другие генералы (например, Мюллер-Гильдебрандт), и он был признан подлинным всеми изучавшими его специалистами.