Поход на Озирисию. Андрей Прохоренко

иногда это, признаюсь, наводит тебя на невеселые мысли. Когда ты пробудился, вновь заснуть не хочется, да и не получается…

      Что же касается Орсии, то ей особенно нравилась цветущая степь и эти наши с ней прогулки, которые были, естественно, далеко не частыми. Их жена запомнила на всю жизнь. Вышла замуж она за меня не потому, что я был годаром, а потому, что во мне Орсия увидела то, что позволит ей расцвести возле меня, как женщине. Так она говорила. «У тебя крепкий внутренний стержень, годар, – как-то раз, искоса поглядывая на меня, призналась Орсия. – Силы своей ты не знаешь, как и не знаешь, на что способен. А вот врагов у тебя много. И все они хотят, чтобы ты как можно быстрее ушел из жизни».

      Что мне было ответить, если Орсия и так знала реалии, в которых ей предстояло со мной жить? Я будущую жену, конечно же, предупредил о превратностях жизни со мной, на что Орсия, усмехнувшись, ответила: «Лучше прожить с тобой полную опасностей жизнь, чем уберечься от черных коршунов и мечей, но так и не обрести счастье. От тебя будут здоровые и сильные дети, годар, а в них счастье женщины и в том, что мужчина, которого она любит, с ней».

      Так что Орсию я не принуждал жить со мной, равно как и никто из моих друзей или знакомых, в том числе и Эрас, ни о чем с ней не говорил. Сложилось так, как сложилось. Надо сказать, что не так уже и плохо, как мне видится с высоты прожитой жизни. В отношениях с Орсией мне иной раз было нелегко. Жена имела неуступчивый характер и последовательно отстаивала свою точку зрения. Правда, ее можно было, приведя аргументы, в чем-то убедить, что мне частенько приходилось делать. Каких-либо скидок мне на то, что я годар или занят чем-то важным, не было.

      Наверное, я сказал достаточно. Описания правильного овала лица, бровей, высокого лба и золотистых, с коричневыми прядями волос, слегка тонковатых губ, других подробностей лица и внешности в целом я не привожу. Не вижу в этом особой необходимости. Отмечу еще, что Орсия умела держать себя, всегда была аккуратной, одевалась со вкусом, но никогда я не видел на ней обилия украшений. Она их частенько, будучи моей женой, вообще не носила, а если украшения и появлялись на ней, то они были по делу, выгодно дополняя ее красоту. Зато жена всегда носила на поясе гребень, нож и короткий меч. Орсия очень любила стрелять из лука, и была одним из лучших стрелков-женщин в Аратте, даже занимала первые места на состязаниях. Даже во сне не раз я видел ее с луком в руках и с колчаном стрел за спиной.

      Мои чувства к Орсии зрели постепенно. Взаимоотношений с ней я не форсировал, как и не пытался слишком понравиться ей. Я ко времени встречи с будущей женой был уже сложившимся мужчиной, многое повидавшим на своем веку. Отношения с Тэраей с того момента, как я вынуждено отправился по приказу Оравата с воинами под Иштру, не могу сказать, что не ладились, но жену я не видел после пятидесяти двух лет годами. Эрас, когда выхаживал меня, в силу ряда причин не разрешил Тэрае до определенного момента находиться возле меня. Волнений и переживаний по его видению в отношении меня