Чары хрустального сердца. Кармаль Герцен

и для верности прикрыла другой.

      – Что случилось? Ты порезалась? – испугалась Ки.

      Но крови не было – иначе она тут же пропитала бы светлую кофту Дайаны. Да и стакан стал морем осколков, только столкнувшись с полом.

      – Нет, все в порядке.

      Дейдра бросилась убирать разбитый стакан, Дайана испуганно смотрела на отца. В глазах мистера Морэ тоже застыл страх за дочь, но было там что-то еще… темное, пугающее. Ки покусала губы, пытаясь понять. И поняла: в глазах Алистера застыла ненависть.

      – Простите, но нам… нам, кажется, пора, – вскакивая, забормотала Дайана.

      Дейдра растерянно застыла с веником в руках.

      – Я… не очень хорошо себя чувствую, – извиняющимся тоном сказала Дайана. Она и впрямь казалась очень бледной – еще бледнее, чем прежде.

      – Да, нам, пожалуй, пора домой, – вежливо, но твердо проговорил мистер Морэ, беря дочь под локоть.

      Ки отчетливо чувствовала исходящее от него нетерпение. Ему хотелось как можно скорее покинуть дом семьи Грей. Но почему? Ведь это Дайане было плохо, не ему. И… что же все-таки с ее рукой?

      Рассыпаясь в извинениях перед ничего не понимающей Дейдрой, отец и дочь скрылись за дверью. Ки растерянно переглянулась с мамой.

      «Началось», – обреченно сказал молчавший прежде дом.

      Глава третья. Загадочные жители удивительного дома

      В обеденный перерыв Дайаны в столовой не оказалось. Ки подумала, что юная Морэ или слишком занята, или чувствует себя неловко после вчерашнего и не хочет лишний раз попадаться ей на глаза. Но когда Дайана не появилась в столовой и на следующий день, Ки всерьез заволновалась. Филин, однако, только огорчился – не более.

      – Говорю тебе, она очень странно себя вела! И… – Ки чуть было не ляпнула «стены», но вовремя прикусила язык.

      Обычно ей не было дела до того, что думали о ней другие. Но Филин… почему-то ей не хотелось, чтобы он считал ее чудачкой или – хуже того – и вовсе сумасшедшей.

      – Наверное, просто приболела, – пожимая плечами, предположил он.

      – Не просто, – упрямилась Ки.

      Филин удивленно взглянул на нее.

      – Ты ее знаешь два дня, – и добавил гордо: – В отличие от меня.

      – Это не важно. Она наша подруга!

      – Два дня.

      Ки гневно взглянула на него. Филин поднял руки, будто сдаваясь.

      – Ладно-ладно. Хочешь, узнаем у ее класса, куда она делась?

      – Хочу!

      Она отложила булочку – кусок в горло почему-то не лез. Однако Филину даже тот факт, что девушка, которая так ему нравилась, могла заболеть, не мешал есть за двоих.

      – А ты знаешь ее класс?

      – Знаю, – ответил он, покраснев.

      У Дайаны будто был некий пульт, который позволял ей даже на расстоянии контролировать цвет лица Филина. Во всяком случае, краснел он именно тогда, когда речь заходила о ней.

      Выйдя из столовой, они поблуждали по коридорам школы, пока Филин не поймал одноклассника Дайаны – худого паренька с взъерошенными, прямо как у него самого, волосами. «Мода, что