Богдан Хмельницкий и его характерники в засадах и битвах. Александр Андреев

коронного и польного гетмана и побольше разодетых знатных князей и шляхтичей для богатого выкупа. До татар почти долетали слова Хмельницкого в дыму орудийного прикрытия, отправлявшего свои железные шеренги на предназначенные им места:

      – Не рубите, хлопцы, сдающихся. Нельзя обвинять пущенную стрелу за то, что она летит вдаль – виновна рука, спустившая тетиву. Стреляйте, друзи, метко, пуль не марнуйте. Будьте в атаке так же быстры, как убегающие ляхи. Половина жолнеров не воины, а шляхтичи из надворных команд, откормленные кабаны-блазни. Смотрите сколько накопали мы шанцев, как будто вся наша украинская земля вздыбилась перед ляхами. Тяжелая панцырная конница большим фронтом не развернется, а прорвавшиеся хоругви встречайте лесом пик, расступайтесь на стороны перед ними и бейте с боков.

      Богдан Хмельницкий, наставлял и расставлял под дымовой завесой гремевших и гремевших пушек отчаянные полки и каждое его слово било как молот в храбрые сердца и видел казацкий гетман, что владеть такими сердцами – счастье. Гений подготовил все для победного кровавого боя, и он начался.

      Великий коронный гетман Речи Посполитой отдал первый приказ в сражении, в котором участвовали почти пятьдесят тысяч воинов, и легкая польская кавалерия пошла в атаку на левый фланг и центр казацкого войска. Тысячи всадников перелетели Рось и понеслись в лоб суровым шеренгам. Рыцари дождались зарвавшихся поляков до расстояния мушкетного выстрела и ахнули залпами свинца в упор по атакующим хоругвям. Первые ряды уланов упали, а вторые и третьи смялись.

      Богдан видел, что за легкими хоругвями уже готовы разгонять своих железных коней тяжелые панцирные полки и отдал свой молчаливый приказ. Принявшие на себя первую атаку реестровые полки Михаила Кричевского усилили залповый огонь до предела и на гетманском холме было хорошо видно, как шарахались и вставали на дыбы кони с всадниками, тут и там на зеленую землю падали жолнеры, ряды хоругвей мешались и сидевшие в седлах стали наскакивать друг на друга. Гетман посмотрел влево – вылетевший по его приказу ниоткуда отборный полк Ивана Богуна вовремя ударил в правый уланский бок.

      Две тучи всадников влетели в страшный удар. В громовом лязге копья упали на копья и мертво скрестились еще чистые до блеска сабли, начавшие дикую рукопашную резню. В лесе вздыбившихся к ужаснувшемуся небу клинков полетели с коней пышные шляхтичи и удалые казаки. Панство и казачество отчаянно рубилось, платя друг другу смертью за смерть и умирая в безнадежном кошмаре под копытами топтавшихся на трупах боевых коней.

      Все глубже и глубже вгрызался яростный клин витязей Богуна в уланские хоругви, которые шаг за шагом, крок за кроком стали медленно подаваться назад, постепенно накатываясь на стоявшую сзади тяжелую кавалерию, уже не рисковавшую двинуться с места в свою убийственную панцирную атаку. Стремительный казацкий натиск нарастал, и Хмельницкий уже был готов к ответу Потоцкого.

      Раз! Сразу же с двух сторон на полк Богуна ринулись