Не складывается – вычитай. Ринат Валиуллин

даже не сомневался.

      – А мне кажется, ты сомневаешься.

      – Почему?

      – Зеваешь, это первый признак волнения.

      – Так ты его поцеловала?

      – Еще при тебе.

      – В смысле… ну… ты понимаешь, о чем я.

      – Я же тебе повторяю, я разборчива. Стоило только ему прикоснуться, я разобрана мелкие винтики, из которых никому меня уже не собрать.

      – Я-то здесь при чем?

      – Никому, кроме тебя.

      – Может, ты сама как-нибудь соберешься?

      – Приехать? Я думала об этом, но боялась тебе позвонить.

      – Я не в этом смысле, в смысле соберешься сама.

      – Да я быстро.

      – Приедешь? – опять мы не попадали в резонанс.

      – Нет, расскажу тебе быстро. К тому же я не знаю, где ты живешь.

      – Это хорошо.

      – Что хорошо? Что не знаю?

      – Что быстро.

      – А-а-а. В общем, мы танцевали, пока музыканты не ушли на перерыв, а потом трепались о том о сем две бутылки подряд.

      – Ну и что ты выяснила?

      – Он итальянец…

      – Я же говорил.

      – …и трепло.

      – В смысле?

      – Он что-то говорил, я почти не слушала, все мысли были о том, как после танцев он обнимет ее еще крепче, его руки лягут на мои ягодицы, а голос с придыханием заставит открыть незнакомцу все окна и двери. Слушаешь?

      – У меня идеальный слух.

      – А чувство юмора?

      – В три часа ночи? Спит.

      – Разбуди, скажи, что я шучу. Потом он рассказал про свою жену, что они скоро ждут ребенка.

      – Вот подлец, а так красиво улыбался.

      – Но это еще не все.

      – Какая длинная история для трех часов ночи, давай ты мне скажешь, чем все закончилось, а остальное завтра обсудим?

      – Ничем… еще три года назад.

      – В смысле?

      – Это был мой бывший муж.

      – Как бывший?

      – Так, ты думаешь у меня не может быть бывшего мужа?

      – Итальянец?

      – Ты думаешь, у меня не может быть бывшего мужа итальянца?

      – Нет, ну я думал… от таких не уходят, – начал я выкручиваться из ситуации.

      – Да, от таких не уходят, но такие способны уйти сами.

      – Спать?

      – Не спать, в том-то и дело, что не спать. Думать, терзаться, переживать.

      – Хватит думать, это делает тебя несчастной.

      – Тогда кто же за меня будет думать?

      – Я.

      – Ты? Ты уже поди десятый сон видишь.

      – Так три часа ночи.

      – Ну и что? Разве в три часа ночи ты меня не любишь?

      Путешествие домой

      По ее искренней улыбке было видно, что она отчаянно ищет позитива при полном крушении надежд… Это я улыбнулась окну и увидела свое отражение, в то время, как поезд набивал свое, бубнил, будто рассказывал что-то совсем без выражения, на одном дыхании, разделяя стуком равные по длине и смыслу предложения, повторяя как мантру одно и то же, одно и то же. Это дыхание пути своей монотонностью пыталось отмерить тонны километров