Искры небесного огня. Марина Серова

дальше будем делать с этой инфой?

      – Начнем составлять досье на сотрудников фирмы. Наверняка у кого-нибудь да имеются грешки.

      – И что?

      – Узнав какие, мы сможем дергать этих людей за веревочки. Все, Витя, не задавай лишних вопросов! Лучше займись делом. Я высылаю тебе номера машин.

      – Ладно, ловлю, – гаишник отключился.

      Только я отправила эсэмэску, как увидела, что из офиса вышла женщина, прислонилась к стене, постояла так пару минут, затем размагниченной походкой направилась к перекрестку. Она то и дело подносила руку к лицу, кажется, вытирала слезы. Когда она подошла ближе, я узнала ее. Это была моя однокашница Нина Соловьева. Выйдя из «Мини Купера», я обратилась к ней:

      – Нина, здравствуй! Ты плачешь? У тебя что-то случилось?

      – А, это ты, Полина? Да, у меня проблемы. – Соловьева смущенно прикрыла заплаканное лицо рукой.

      – Я могу тебе чем-то помочь? – участливо поинтересовалась я.

      – Вряд ли, – отмахнулась Нина и уже хотела было пройти мимо, но вдруг остановилась, дав волю своим слезам.

      Я взяла ее за плечи, подвела к своей машине и усадила на переднее сиденье. Покопавшись в своей сумке, я нашла упаковку бумажных платочков и вручила ее однокашнице, размазывающей руками потекшую по щекам тушь.

      – Так, Нина, тебе надо успокоиться.

      – Не могу, – еле-еле выдавила из себя Соловьева.

      – Попытайся рассказать, что случилось? Вдруг легче станет?

      – Не станет. Поля, я самый невезучий человек на земле. Это только со мной могло такое произойти, – нервно всхлипывая, говорила Нина.

      Надо сказать, Соловьева всегда славилась именно тем, что пасовала перед любыми, даже самыми незначительными, трудностями и охотно причисляла себя к разряду великомучениц, столкнувшись с какой-нибудь заурядной житейской проблемкой.

      – У тебя кто-то умер?

      – Нет, – мотнула головой моя однокашница. – Слава богу, все живы и здоровы: и мама, и дочка.

      – Ну вот, значит, не такое уж большое несчастье на тебя свалилось.

      – Это как сказать. Для меня – большое, но самое обидное, что я по собственной глупости во все это влипла, – призналась Нина, сильно смущаясь.

      – Ну, знаешь, все мы периодически делаем те или иные глупости, – сказала я, дабы морально ее поддержать.

      – Даже ты, Казакова? – Соловьева взглянула на меня с недоверием. У нее даже слезы сразу высохли.

      – Неужели ты думаешь, что я какая-то особенная? Я тоже периодически совершаю ошибки. Вот недавно забыла в магазине товар, расплатилась за него и ушла, – придумала я на ходу.

      – Дорогой? – живо поинтересовалась Нина.

      – Ну, не так чтобы очень, но все равно обидно.

      – А вернуться за ним ты не пробовала?

      – А какой смысл? Я ведь уже дома вспомнила, что трусики с бюстиком остались на прилавке. Пока добралась бы обратно, бутик бы уже закрылся. А на следующий день бесполезно было бы там что-либо доказывать, – нафантазировала я.

      – Да, скорее всего, – согласилась со мной