Девушка с задачником. Вера и Марина Воробей

казалось, были выкрашены в нежно-голубой цвет, во всяком случае девушка так подумала. Над головой у Лу располагался вмонтированный в перегородку круглый светильник из матового стекла, тоже голубого. Точно такой же находился и на противоположной стене. Поэтому все крошечное пространство кабинета было залито холодноватым бледно-голубым светом, делавшим лица какими-то нереальными, космическими, что ли. Этот свет отражался в приборах и тарелках, которые уже стояли на столе, и даже слегка подсинивал белую нарядную скатерть.

      – Нравится? – Федор блеснул своими азиатскими глазами.

      – Прикольно… Ну и при чем здесь хамелеон? – Лу прищурилась на светильник.

      – Какая ты нетерпеливая, – шутя, укорил ее Федор. – Уже совсем скоро ты все узнаешь.

      – Ты меня заинтриговал! Ух ты, смотри, и роза из белой превратилась в голубую. Правда красиво? – восхищенно воскликнула Лу. – Знаешь, мне здесь нравится. Я никогда не была тут. А ты, наверно, завсегдатай?

      – Милая, если бы я был завсегдатаем подобных заведений, то я не был бы тем, кто я есть. Понимаешь? На самом деле я крайне редко выбираюсь куда-нибудь расслабиться, я ведь много работаю, очень много. На носу еще одна выставка, да не где-нибудь, а в Париже, мне надо закончить начатые работы, и не только портреты. – Федор вальяжно откинулся на спинку бархатного, естественно, голубого диванчика и вытащил из кармана бежевого лайкового пиджака продолговатый кожаный мешочек.

      Лу с любопытством наблюдала за его плавными движениями. Он развязал шнурок и извлек на свет шикарную дорогую трубку.

      – Да, так вот, – продолжил Двафэ, обстоятельно набивая трубку потрясающе ароматным табаком. – Конечно, портреты обязательно, это без базара, но мне хочется представить еще несколько своих ранних пейзажей. Ведь почему-то считается, что первые работы мастеров слабы и несовершенны, а я с этим устоявшимся мнением не согласен. Я, например, вижу, что мой пейзаж «В ожидании зимы», написанный еще шесть лет назад, совсем неплох, и мне не стыдно выставить его в Париже.

      – А что там, на этой картине? Наверно, осень? – предположила Лу.

      – Умница, естественно осень. – Двафэ наклонился вперед и взял девушку за руку. – На ней почти голые, грустные деревья и последние листья, кружащиеся над землей. Да что я тебе рассказываю, – перебил он сам себя, – лучше ведь один раз увидеть, чем сто раз услышать. Не так ли? Ты должна все-все увидеть своими прекрасными глазами, мы же договорились. Помнишь?

      Еще бы Лу не помнила! Но зачем явно выказывать свой интерес?

      – Да, ты что-то говорил про мастерскую, – небрежно кивнула она.

      В проеме кабинета бесшумно возник вышколенный официант. Федор взял предложенное меню и стал внимательно изучать ассортимент блюд.

      – Если не возражаешь, Луиза, я сам сделаю для тебя заказ, хорошо? Вот, например, салат из осетрины, а на горячее фазан, жаренный с каштанами, о’кей? Не сомневайся, здесь его замечательно готовят. Так, а на десерт, пожалуйста, пару пирожных на ваш вкус, –