Участковый. От кодексов до ритуалов. Галина Гончарова

и в профессии оставаться, и опять же, не заскучаешь…

      Шерлок Холмс, Бейкер-стрит?

      Да смейтесь на здоровье! Хоть бы и мисс Марпл, а все лучше, чем сидеть на попе ровно. Уж больно это занятие скучное и надоедливое. Кто-то из пенсионеров от скуки спасается. И дачи есть у людей, и дети, и внуки, и даже животные, но…

      Почему бы – не стать как та же Прасковья? Ведь до последнего дня ведьма ворожила, наверняка. Должно, должно и в семьдесят лет, и в девяносто быть у человека любимое дело. Обязано.

      А иначе – смерть души.

      Впрочем, о таких серьезных категориях Ирина долго размышлять не собиралась.

      – Я завтра хочу съездить на завод. Поедешь со мной?

      – А работа?

      – Я после работы.

      – Там кто-то будет?

      – Производственный цикл не останавливается. Завод работает в три смены, – отозвалась Ирина. – Будут. Хотя и не все, но вот эти трое – точно. И из секретариата кто-то будет, и Чивилихин-младший подъехать обещал. Для одного дня – сойдет.

      – Во сколько подходить?

      – В пять. Только не к участку, сам понимаешь.

      – Понимаю.

      Мужской коллектив, знаете ли. Ирина хоть и стала «своей», но сплетен не хотела. Никаких. На то она и личная жизнь, чтобы касаться одной конкретной личности. А не всех окружающих.

* * *

      Завод.

      Проходная, пропуск…

      Разрешение за подписью директора подействовало лучше всякого пропуска. Да и форма помогла, и удостоверение. Почему-то при виде красных корочек народ цепенеет, а что участковый – достаточно мелкий чин, никто не думает. Перед Ириной распахнулись все двери. И первой ее жертвой стал зам. директора, Вадим Георгиевич с удивительно шедшей ему фамилией.

      Редькин.

      Вот на редьку он и был похож.

      Невысокий, кругленький, белокожий и светловолосый, крепко сбитый, с коротенькими ручками и ножками. Но мозги там явно были не от означенного овоща, дурака на таком производстве держать бы не стали.

      К Ирине Редькин отнесся без всякой симпатии, буркнув сквозь зубы:

      – Здравствуйте.

      – И вам не хворать, – в тон ответила Ирина. – Пару минут мне уделите?

      – Конечно. Кеша просил…

      – Ему тяжело. Он человек очень деятельный, – в тон отозвалась Ирина. – А тут больница, капельницы и прочая дрянь. Лечись и врачей слушайся, а они ругаются. И иголками колют. Больно.

      – Это да. Но Кеша сказал, вроде поправляется?

      Ирина кивнула.

      И чутьем поняла – не этот. Таким облегчением от Редькина повеяло – надо было чувствовать! Ура! Шеф выздоравливает! Даже – УРА!!!

      – Слава богу. Быстрее бы…

      – А он был уверен, что вы прекрасно справитесь с работой в его отсутствие? – подкинула «ёжика» Ирина.

      – Справлюсь, – согласился Редькин. – Но недолго.

      – То есть месяц? Или больше? Полгода? Год?

      Уже на шести месяцах Редькин принялся мотать головой и снизошел до пояснений.

      – Понимаете, барышня, у нас – команда. Кеша – генератор идей, я исполнитель, Димка с людьми идеально договаривается, а Семен рационализатор. Он Кешины проекты со всех