Любовь для Янтарного лорда. Александра Черчень

странной скалы… Ее отвесная стена сплошь состояла из мелких камешков, словно искусственная. И если присмотреться, на уровне метра от земли камешки складывались в лицо…

      Глава 2

      Я с открытым ртом уставилась на это диво дивное.

      Действительное дивное! Еще до нашествия фоморов один из богов низшего пантеона прогневил великую Дану, и она заключила его в скале, наложив обет: отвечать на вопросы к ней пришедшего.

      Гору, естественно, выбрала в наиболее проходном месте, ну а так как древний дух знал не просто много, а практически все, народная тропа к нему не зарастала.

      Пока Ирвин Каменное Лицо не наложил на себя гейс. Какой именно – я не знала, но, по слухам, ни один фейри, какими бы хитроумными они все ни были, не смог заставить гранитный лик вновь выдавать нужную информацию.

      И он ждал… ждал того времени, когда богиня смилостивится и выпустит его из горной породы. Проходили года, века и, возможно, даже тысячелетия, и серый гранит все больше покрывался мхом, который не знал пиетета перед духом природы. Я, затаив дыхание, уставилась на грубо вырубленные черты отвратительно-прекрасного лица, во лбу которого горела руна-проклятие Дану.

      Впрочем, кроме мха тут еще кое-кто не испытывал никаких стеснений и комплексов. И, судя по последующему поступку, со мхом Аламбера объединяло еще и полное отсутствие мозгов.

      Он подошел к скале, с размаху пнул ее где-то рядом с подбородком и радостно заорал:

      – Ирвин, просыпайся, гранитная твоя рожа!

      Горы вокруг словно дрогнули, хотя возвышались в отдалении, а огромная скала мелко задрожала. Веки проклятого дрогнули и поднялись, обжигая нас желтым пожаром глаз.

      – Аламбер… какого фомора ты снова приперся? Какие могут быть вопросы?

      – О жизни, вселенной и вообще? – риторически вопросил фейри, явно с отсылкой на что-то мне неизвестное.

      Потому что дух в горе лишь насмешливо хмыкнул и ехидно предположил:

      – Тридцать четыре?

      – Все ты шутишь, – вздохнул в ответ Аламбер.

      – А ты по-прежнему упорствуешь, – проворчат Ирвин под моим ошеломленным взглядом. – Ладно бы поболтать приходил, а так наверняка снова тебе что-то от меня надо. Но я на вопросы больше не отвечаю, и ты не исключение.

      – Я – конечно! – охотно согласился Янтарный и, подцепив меня под локоток, выдвинул вперед. – А вот ей ответишь. Ведь ты верен гейсу?

      – Верен, безусловно, – с прищуром глянула на меня громадная морда. – Но ты же помнишь, какой он? И твоя спутница не может подходить.

      – Разумеется, помню, что ты не только каменная, но и чрезвычайно хитрая морда, которая наложила на себя невыполнимый для обычных дивных гейс. – Подмигнув мне, высший доверительно сообщил: – Он отныне отвечает только на вопрос юной, не миновавшей порог столетия фейри с таким прелестным рудиментом, как девственность. Представляешь, какой затейливый выдумщик?

      Ы-ы-ы-ы… что ж всем мужчинам вокруг меня нужны какие-то запчасти, а?! То кровь из пальчика, то девственность, то вообще весь комплект органов.