Попасть в отбор, украсть проклятье. Надежда Мамаева

душу мою с того света вернул, лишь бы получить ответ на свой вопрос.

      – А не легче, – я сделала паузу для вдоха, – было просто призвать мой дух?

      – Без якоря – увы, от вашей души ничего бы не осталось. Заклинание Изиды развеяло бы ее. Поэтому мы поместили ее сюда.

      Он указал на меня.

      Я машинально посмотрела на свою грудь, где ныне было кровавое пятно. Словно в форменную куртку ткнули спицей. Дюжиной спиц. Это позже я узнала, что так выглядит результат заклинания нитей Изиды, которые пронзают тело, словно тончайшие стеклянные иглы. И сначала даже не распознать, что случилось. В один миг открывается внутреннее кровотечение и лишь потом, когда спасти уже нельзя, – наружное.

      – Сколько у меня есть времени? – задала я самый насущный вопрос. Пояснения не потребовались. Все всё поняли.

      – В вас влили все силы без остатка семеро далеко не слабых магов. Судить не берусь, но, думаю, несколько дней есть, – поджав губы, изрек разноглазый брюнет.

      Несколько дней… Уже мертвая, но еще живая. Совсем недавно я просила звезды дать мне возможность увидеть близких. Ирония: они услышали, но всё сделали по-своему.

      – Больше спешить некуда. Проедете с нами в отделение. А вы, – ворон обратился к преподавателям, – вместе с капитаном Чодрой, – кивок на меченного шрамом, – вернете своих адептов в академию. После чего вас также отвезут для дачи показаний. Завтра с утра опросят всех, кто был сегодня на кладбище. Вопрос с умершей адепткой я решу лично.

      Вот так. Все просто у этих карателей. Ну умерла. Подумаешь, мелочь. Все решаемо… Я слушала и медленно зверела. Кажется, сейчас как никогда я понимала зомби, которые, восстав, так и норовят кого-нибудь сожрать. Раньше думала, что это от голода. Ан нет… похоже, от злости.

      Я смотрела на затылок ворона и думала о высоком. О высоком надгробном камне, на который бы взобраться, чтобы как следует тюкнуть по темечку высочество. Тем более что палица… в смысле – берцовая кость, которой еще недавно отбивался от умертвий Гыргырницкий, валялась неподалеку. Так соблазнительно валялась… Провокационно. А я – что? Такому искушению было и поддаться не грех. Тем более что я уже мертвая и терять мне нечего… А так, умру окончательно и, если встречу кого за Гранью, могу с гордостью заявить, что при жизни (пусть и загробной, уточнять не будем) я была чародейкой редкой силы. И пусть это сила невезения, но все же… И в моем послужном списке будет даже покушение на монаршую особу. Может, даже отчасти удачное…

      Сама не заметила, как сделала несколько шагов вбок, как моя рука взяла кость, как я, не издав и звука, вспрыгнула на надгробие. Сейчас на погосте был аншлаг: высочество давал указания, Гыргырницкий вместе с другими преподавателями и меченым выводили студентов из склепа, рыжий проводил какие-то замеры фона, лысый здоровяк раскидывал поисковую сеть… Никто, казалось, не обратил на меня внимания.

      Я уже приготовилась к атаке. Напружинила ноги, вложив всю свою злость от несправедливости случившегося со мной в замах, и…

      Ворон