Вечер открытых сердец. Вера и Марина Воробей

мое мнение…

      – Постойте! – перебила Тополян, выхватывая погасшую свечу из рук Иры Наумлинской. Та по-прежнему сжимала ее в руках. – Я согласна. Давайте тогда договоримся не задавать вопросов, прямо касающихся других людей.

      – А косвенно? – возразила Лу. – Я все равно не стану о других распространяться.

      – Но ведь о чем ни спроси, – стояла на своем Тополян, – любой вопрос затрагивает не только тебя. Понимаете? Я предлагаю внести в клятву поправку: клянусь отвечать правдиво на любой вопрос, касающийся только меня. Вот, например, – обратилась Светлана к Лу, – если я спрошу тебя о твоих отношениях с каким-нибудь парнем, допустим: «Как ты относишься к Фишкину?» Получается, что этот вопрос касается не только тебя, но и Фишкина…

      – Это другое. Так, мне кажется, можно, – пожала плечами Лу. – Вот если бы ты спросила наоборот, как Фишкин ко мне относится…

      – Да это и так всем известно, – захихикала Каркуша, которая с давних пор имела на Фишкина зуб.

      – В общем, я согласна, – подвела черту Тополян, которой не терпелось начать вечер. Она готова была на любые уступки, лишь бы спасти свою затею. – Давайте внесем эту поправку в нашу клятву. Рассаживайтесь, – обратилась она ко всем и сделала широкий жест рукой.

      Когда девушки заняли прежние места, Светлана снова подожгла фитилек свечи и, убедившись, что пламя горит ровно, выключила свет.

      – Надеюсь, что с третьей попытки получится, – миролюбиво продолжила Тополян и заговорила торжественным голосом: – Я, Светлана Тополян, в присутствии своих одноклассниц и подруг клянусь, что на любой вопрос, касающийся лично меня, буду отвечать правдиво и искренне. В том случае, если при этом от меня не потребуется выдать чужую тайну. Клянусь также в том, что ни при каких обстоятельствах не стану разглашать услышанные здесь тайны и чужие секреты. Если же я нарушу клятву, пусть презрение подруг пребудет со мной до конца дней.

      Тополян удовлетворенно вздохнула и с чувством выполненного долга передала свечу Ире Наумлинской. Та тихо повторила текст клятвы, поменяв некоторые слова местами. Но, к счастью, Тополян не обратила на это внимания, и вскоре свеча благополучно перешла к Луизе Геранмае.

      Когда с клятвой было покончено, Тополян поставила свечу в подсвечник и голосом распорядительницы бала начала объяснять правила игры:

      – Сейчас мы вытянем жребий. Начнем с той, кому достанется короткая спичка. Вопросы будем задавать по очереди, по часовой стрелке…

      – А я думала, что спрашивает тот, кто передает тебе свечу, – вклинилась Каркуша.

      – Нет, – будто бы с грустью покачала головой Тополян. – Каждая из нас ответит на четыре вопроса. Это первый круг.

      – А сколько должно быть кругов? – спросила Лу.

      Казалось, она откровенно томится и эта затея нравится ей все меньше и меньше.

      – По количеству участниц, – ответила Тополян. – Стало быть, пять кругов.

      Затем она достала из коробка пять спичек,