Призраки в Тель-Авиве. Одиночный мир. Шмиэл Сандлер

Что с вами случилось, мадам? – вежливо спросил он.

      Дрожащей рукой женщина приняла воду и, судорожно отпив глоток, немного успокоилась:

      – Меня зовут Елизавета Шварц – сказала она – я живу на улице Жаботинского. Вчера ко мне пришел дедушка…

      И снова она ударилась в слезы, бурно переживая постигшее ее несчастье.

      – Госпожа Шварц, – сдержанно сказал полицейский, – может быть вам нужен врач?

      – Нет, что вы, – испугано, сказала женщина, – мне нужны вы, господин инспектор.

      – Тогда возьмите себя в руки и начните все по порядку.

      Женщина тяжело вздохнула:

      – Вчера кто-то постучал к нам в дверь, я подумала, что это няня (она никогда не пользуется звонком), но когда я открыла – это оказался старый больной человек…

      «Надо же, какие подробности» – усмехнулся про себя Кадишман.

      – Он сказал вам что-нибудь?

      – Нет, но мне показалось, что я уже где-то видела его.

      – Может быть, он угрожал вам?

      – Что вы, напротив, он смотрел на меня очень ласково.

      Кадишман удивленно вскинул бровь:

      – Но что привело вас в такое состояние, мадам?

      – Видите ли, он все разглядывал меня и молчал и это мне не понравилось.

      – Как долго вы молчали?

      – Минуты две, потом я спросила:

      – Что вам угодно, господин? – Но он не ответил мне и показал на шрам, пересекавший его бледное лицо.

      – Давайте опустим художественные детали, – поморщился Кадишман, – итак, он указал вам на свой шрам?

      – Да, и я вспомнила кто это.

      – Может быть, поделитесь воспоминаниями, мадам?

      – Такой шрам был у моего деда. Я узнала его.

      Женщина по инерции всхлипнула и лейтенант, боясь нового взрыва рыданий, поспешно протянул ей стакан.

      – Чем уж так насолил вам родной дедушка, что вы не можете говорить о нем без слез?

      Взбалмошные дамочки, подобные этой, обращались в полицию по совершенным пустякам.

      – Он вошел в прихожую, – продолжала Елизавета, – внимательно оглядел ее и вышел.

      – Госпожа Шварц, – напомнил Кадишман, – люди, тем более близкие, имеют обыкновение входить и выходить из прихожей…

      – Я знаю об этом…

      – Но почему вас это так взволновало?

      Кадишман не мог взять в толк, чего, собственно, от него добивается эта нервная дама.

      – Видите ли, мой дедушка умер много лет назад, – угнетенно сказала дама, наблюдая, как у лейтенанта вдруг перекосило лицо.

      ГЛАВА 2

      30 марта 1998 года Василию исполнилось двадцать шесть.

      В двадцать лет он стал чемпионом Израиля по боксу и отправился в Америку искать счастья на профессиональном ринге.

      Его первый бой широко рекламировали все еврейские организации США, и проходил он в знаменитом Медисон-сквер-гарден, знавшем боксеров куда более именитых, чем Вася. Одна из газет, издаваемая в Лос-Анджелесе на идиш, восторженно сравнивала его с библейским Самсоном и предсказывала блистательную карьеру на поприще профессионального бокса. Увы, всем этим прогнозам не суждено было сбыться. В первом же раунде, получив сильнейший апперкот правой от более техничного чернокожего боксера, Василий навсегда оставил большой ринг и неожиданно для всех женился на дочери бывшего академика, которая настояла на том, чтобы он занялся бизнесом. Именно с этого знаменательного события начались все его неудачи.

      Пробуя себя сначала в качестве владельца рыбного ресторана, а затем оптового поставщика туалетной бумаги, Василий быстро спустил состояние своих родителей, развелся с высокородной супругой, к которой перешла вся его скромная недвижимость.

      Академик тяжело принял развод единственной дочери, считал зятя жалким продуктом постмодернизма и не сомневался в том, что «По этому прохвосту плачет каталажка»

      На израильском ринге Васе не было равных, но зарабатывать на жизнь в качестве любителя нечего было и думать. У него был неплохо поставлен удар справа и это позволило ему некоторое время подрабатывать вышибалой в одном из ресторанов южного Тель-Авива. Однажды, повздорив с занудливым клиентом, усомнившегося в коше́рности поданной ему свинины, он не рассчитал и блестящая серия боковых ударов, проведенная им в стиле незабвенного Роки Марчиано, имела весьма печальные последствия для клиента.

      Между тем, клиента предупреждали, что дело он будет иметь с чемпионом страны во втором среднем весе, но тот предпочел банальные разборки, вынудив чемпиона пустить в ход свою коронку.

      Выплатив пострадавшему компенсацию за нанесение ущерба, выразившегося в сильнейшем сотрясении мозга, который, как оказалось, наличествовал у клиента под ки́пой, он остался без единого гроша в кармане и серьезно задумался о том, как бы ему устроить жизнь так, чтобы в дальнейшем не зарабатывать