Как я был Анной. Павел Селуков

начальство и низкую зарплату, не курил, был вежлив, предупредителен и ровен до тошноты. Танцовщицы, на которых пялилось всё мужское население клуба, вообще записали Бориса в геи, потому что он единственный не пялился, а девушки это хорошо чувствуют. Однако бармен-гей их предположение опроверг, геи такие вещи тоже чувствуют. Тогда Бориса дружно записали в загадочные асексуалы.

      Невзлюбили его и мужики-вышибалы. Они приходили на пост погреться и травили байки про бухло и тёлок, которым Борис ни разу не улыбнулся, пробовали угостить его изъятым на входе виски, но и угостить у них не получилось. В их кругах Борис считался высокомерным типком.

      Однако сильнее всего его возненавидели бармены и официанты. Борис наотрез отказался вступать в сговор по продаже магазинной водки, но и начальству ни на кого не донёс, отчего прослыл гнидой, но благородненькой. Через месяц персонал клуба свыкся, что в смену Бориса проносить что-либо бесполезно. «В пятницу кто? А, блин, истукан этот! Ладно, давай в субботу». К февралю новый охранник превратился в природное явление вроде дождя или гололёда.

      Однажды шеф-повар «Санта-Барбары» и Фира Сергеевна собрались ехать на важный гастрономический конкурс. Борис, как обычно, читал за столом и что-то выписывал. Когда все приготовления были закончены, к нему подошла Фира Сергеевна и тихо сказала:

      – Помолись, пожалуйста, чтобы у нас всё получилось.

      Борис кивнул, сходил в щитовую и помолился. Назад Фира Сергеевна вернулась, окрылённая победой. Я не приписываю эту победу молитве Бориса, я приписываю её мастерству поваров, но Фира Сергеевна сочла это заслугой Бориса, растрезвонив на весь клуб, что он помолился – и вот.

      Был вечер пятницы, когда по винтовой лестнице спустилась Жанна в коротком невесомом платье, прошла мимо стола и юркнула на улицу покурить. Борис уже много раз наблюдал эту картину бестрепетно. Но сейчас он взял тёплую куртку, которую выдавали охранникам на зиму, вышел за Жанной и утеплил её.

      Жанна вскинула бровь.

      – Как мило. Спасибо.

      – Пожалуйста.

      Борис пошёл назад, но Жанна взяла его под руку.

      – Постой со мной. Или тебе холодно?

      – Холодно, но я постою.

      – Давно хотела спросить… Тебе сколько лет?

      – Двадцать четыре.

      – А как будто пятьдесят.

      Борис промолчал, не увидев в этом высказывании вопроса. Жанна затушила окурок.

      – Ты из какой секты?

      – Я не из секты. Просто Библию читаю.

      Жанна обвила шею Бориса руками.

      – Скажи честно – я тебе нравлюсь?

      Борис посмотрел ей в глаза.

      – Я тебя люблю.

      – Что?! Ты реально псих!

      Жанна рассмеялась и ушла в клуб. Борис вернулся и продолжил чтение. Его волновала антиномия кальвинизма и арминианства, но я в этом не понимаю, поэтому забудем.

      В следующую выходную смену, около двух часов ночи, на пост пришёл погреться легионер Олег. Он вытащил из