До встречи в СССР! Империя Добра. Сергей Кремлев

по прозванию Ростопча».

      Граф Ростопчин с сарказмом вельможи писал:

      В Европе сапожник, чтоб барином стать,

      Бунтует – понятное дело.

      У нас революцию делает знать.

      В сапожники, что ль, захотела?

      Позиция Ростопчина объяснялась просто: он был графом, то есть – «хозяином жизни» по «праву» рождения, мог прожить всю жизнь безбедно, не ударив палец о палец, и иной жизни не желал – если не для себя, то для своего класса во всяком случае. Поэтому Ростопчин искренне не мог взять в толк, как это можно не просто добровольно отказаться от «прирождённых» привилегий, но отдавать саму жизнь за дело уничтожения этих привилегий.

      В «сапожники», то есть в число тех, кто получает право на жизнь лишь в том случае, если каждый день зарабатывает это право своим трудом, ростопчины идти не желали. Максимум, что они могли, – это в светских салонах «с чувством» декламировать Гёте:

      Лишь тот достоин жизни и свободы,

      Кто каждый день идёт за них на бой…

      Сказано красиво, но была ли у российской (как, впрочем, и у любой другой) «белой сволочи» потребность и необходимость каждый день идти за жизнь на бой? Нет, конечно! У неё не было внутренней потребности идти на бой за что-либо вообще. Однако не одни же ростопчины составляли Россию. Поэтому лучшая часть российских «верхов», озарённых солнцем удачи для избранных, и рвущаяся к солнцу счастья для всех наиболее деятельная часть российских «низов» шли навстречу друг другу и не могли не соединиться.

      А это обеспечивало Русской Вселенной яркую и впечатляющую будущность в том случае, если создававшие её век за веком принципы Добра восторжествуют в Русской Вселенной безоговорочно и всепобеждающе.

      Что могло дать такой Вселенной устойчивую перспективу?

      Безусловно, лишь утверждение Добра в качестве основополагающего принципа российской государственности.

      А что могло обеспечить такое положение Добра в России?

      Безусловно, лишь социалистический строй.

      Поэтому будущее соединение Русского Добра и русского социализма было тоже естественным и неизбежным.

      Осенью 1917 года это и произошло.

      Глава 6

      Филиппо Брунеллески, требник Анны Ярославны и Великая Октябрьская социалистическая революция

      ПРЕЖДЕ чем начать разговор о наиболее ярком и впечатляющем периоде жизни Русской Вселенной – советском периоде, оглянeмся еще раз назад в даль веков.

      Вряд ли кто-то будет сегодня спорить о том, нужны ли Добру, претендующему на ведущую роль в обществе, кулаки. Добро должно быть с кулаками! Однако уже ко временам Ивана Калиты Россия отстала от Европы на два-три века. И уже поэтому Русское Добро не могло стать тогда ведущей силой ни России, ни мира.

      Но почему так произошло? Почему так разительно отличались, если их сравнивать, Европа и Россия XIV, XV, XVI, XVII веков? В чём крылась причина этого различия?

      Мы