Русь без креста. Язычество – наш «золотой век». Лев Прозоров

и в ужасе повергнутся наземь убийцы, и сами будут лежать, как трупы, но епископ простит и исцелит их, и лишь потом отойдет. В скупой же записи монастырского летописца пока только одно, без угодных Богу, да только не сплетенных еще прикрас: умучен от поганых.

      Вот в такое беспокойное время и произошло интересующее нас, читатель, событие: «В си же времена приде влъхв, прельщен бесчъмь. Пришьд бо Кыеву, глаголаше: Явила ми ся пять Бог, глаголюще сице: поведай людьм, яко на пятое лето Дънепру потеши въспять, а землям преступати на ина места…»

      Как сообщает летописец, «верные», то есть христиане, смеялись над Языческим пророком и грозили ему: «Бес тобою играет на погибель тебе», а «невегласи», как называли часто летописцы земляков-язычников, его слушали. По всему видно – этих последних оказалось немало, поскольку «верные» на сей раз на откровенное, привселюдное убийство не пошли – просто волхв исчез однажды ночью. Впрочем, неудивительно – сторонников старых Богов будет в Киеве немало еще и сто с лишним лет спустя после этой истории: вот летописец сообщает о вокняжении в городе князя Рюрика в 1194 году: «И обрадовася вся Руская земля о княженьи Рюрикове, кияне, и крестьяни (здесь: христиане. – Л.П.), и погани, зане всих приимаше с любовью: и крестьныя, и поганыя. И не отгоняше никого же».

      Как видим, «поганых» очень долго оставалось значимое число даже в столице крещеной Руси. Но мы сейчас не о них, не о тех, кто в христианской, или, по крайности, крещеной Руси хранил верность прежним святыням. Это тема для отдельного разговора. Гораздо больше сейчас нас должны занимать речи волхва.

      «Явила ми ся пять Бог». На это изречение летописного волхва, смущавшего пророчествами жителей «Матери городов русских», обратил внимание еще Аничков. При всей неприязни, который сей давно покойный господин вызывает у меня как личность, не могу не признать, что у него случались удачные мысли. Правда, он, как и Рыбаков, считал, что летописный список нужно сокращать до пяти. Только, в отличие от Бориса Александровича, сокращал он его не за счет «птице-пса» Семарьгла, а за счет единственной Богини киевского капища.

      Но ведь можно поступить проще. Еще Осип Максимович Бодянский – первым – предположил в 1846 году, посвятив этому особую статью, что Хорс – не имя отдельного Божества (благо в перечне оно не отделено от последующего союзом «и»), а эпитет, прирок, прозвище-«хейти» солнечного Даждьбога. Впоследствии к этому мнению присоединились такие корифеи российской исторической науки и фольклористики, как С.Н. Соловьев, АА. Потебня, А.С. Фаминцын. Подробнее мы разберемся с этим, когда будем рассматривать значение каждого из пятерки Богов в заключительной главе. Однако сразу скажу, что присоединиться к такому мнению и пригласить к тому же вас, читатель, для себя зазорным не считаю. И отнюдь не потому, что в такой, мол, компании и ошибиться не обидно. Дело в том, что оба имени эти – Даждьбог вне всяких сомнений, Хорс по самым убедительным толкованиям – есть имена Солнечного Божества. А два Бога Солнца (да еще упомянутых подряд в одном перечне) – явное излишество. Добавлю также, что попытки