Нэнси Дрю. Дубль два!. Кэролайн Кин

И я очень уважаю вас за то, что вы готовы довести дело до конца, несмотря на преграды. Любой другой режиссёр уже опустил бы руки. Поэтому и предлагаю сэкономить на моём гонораре.

      Моррис душевно пожал ему руку, и Джейк скрылся в офисе.

      – Доброе утро! – сказала я, подходя к Моррису. Он широко улыбнулся.

      – Можешь не принимать невинный вид, Нэнси. Я уже заметил, что ты подслушивала.

      – Я? Никогда! – картинно оскорбилась я.

      – Ой, брось, ты же знаешь: он прав, – поддразнила меня Джордж. – Ты всегда греешь уши на чужих разговорах!

      – Ладно-ладно, но это не моя вина, – сказала я в свою защиту. – Как-то само собой выходит из-за привычки к слежке.

      – Ничего страшного, – успокоил меня Моррис. – Если бы не твой дар сыщика, съёмки пришлось бы отменить. – С этими словами он придержал для нас с Джордж дверь в кабинет.

      – Очень любезное предложение со стороны Джейка, – заметила я, перешагивая через порог. Это был главный офис Морриса с кабинетами для всех продюсеров и монтажёров. В общем зале уже собралась целая толпа. Кто-то сидел на стульях, кто-то – на столах, а кто-то даже на полу.

      – Ты удивишься, как много таких предложений мне поступило, – тихо произнёс Моррис. – Такое чувство, будто афера Германа Хаусмана всех сплотила. Всем хочется, чтобы фильм получился, и они даже готовы пожертвовать ради этого своей зарплатой, представляешь?

      Он окинул взглядом сияющие и восторженные лица собравшихся.

      – Видишь, Нэнси? Они горят энтузиазмом, и всё благодаря тебе.

      У меня вспотели ладони. Да, все выглядели счастливыми. Совсем не как на последнем совещании, перед тем как я раскрыла замыслы Германа Хаусмана. Тогда все чувствовали себя уставшими и несчастными. Слишком много плохого произошло в лагере, и съёмочная команда начала думать, что на фильме лежит проклятие. Люди ворчали и жаловались, многие хотели уволиться. А теперь повсюду сияли улыбки. Атмосфера была самая что ни на есть радостная.

      Вот только я не разделяла их восторга. Меня не отпускал страх перед предстоящими съёмками.

      – Так, внимание! – объявил Моррис. – Много времени это не займёт. Уверен, нам всем не терпится приступить к съёмкам!

      Все единодушно поддержали его аплодисментами.

      – План такой, – продолжил Моррис. – Вернёмся к самому началу. Переснимем все сцены с участием Хаусмана …

      Фамилия уволенного актёра вызвала осуждающий свист и гул неодобрения.

      – …с нашей новой звездой из Ривер-Хайтс – Гарольдом Сафером, – закончил Моррис.

      Мистер Сафер вышел вперёд, и я присоединилась к аплодисментам. По моему скромному мнению, он был рождён для роли Этана Махоуни. Пылкий и эмоциональный, он даже закаты умел описать с присущей ему театральностью и так же горячо обсуждал бродвейские спектакли. Мистер Сафер держал сырную лавку в городе, но сердце его принадлежало театру. Я не сомневалась, что он многому научился, наблюдая за актёрами на сцене.

      – Сегодня начнём со сцен в кабинете Этана Махоуни, – снова заговорил Моррис. – Быстренько