Культурный фронт Великой Отечественной войны. Ольга Жукова

на радио, которое слушает вся страна и даже мир. Пятую симфонию П.И. Чайковского в исполнении симфонического оркестра Ленинградского радио транслируют на Великобританию и США. Питерских музыкантов слушают даже во вражеских окопах. Радиокомитет располагает не только своим симфоническим оркестром, но и хором, оркестром народных инструментов, оперным ансамблем и джазом.

      Был период, когда весёлая музыка почти ушла из внутренней сети радиовещания на город и не звучала даже в детских передачах. Посчитали, что неуместна она в трагических условиях блокадного бытия. Но многочисленные письма радиослушателей, находящих в хорошей музыке силы к жизни, заставляют отменить это решение.

      «Ленинградский метроном». В историю войны великим и ужасным символом блокады входит тягостный, кажется, стучащий где-то в мозгах «ленинградский метроном». Бесконечный отсчёт этого простого прибора, отмечающего короткие промежутки времени равномерными ударами, хорошо известный музыкантам как точный ориентир темпа при исполнении музыкального произведения, транслируется во время налётов через ленинградскую радиосеть. Быстрый ритм означает объявление воздушной тревоги, медленный ритм – отбой.

      Ленинградские поэты не раз вспоминают его в блокадных стихах. «Был день как день. / Ко мне пришла подруга, / Не плача, рассказала, что вчера единственного схоронила друга, / И мы молчали с нею до утра. / Какие ж я могла найти слова? / Я тоже – ленинградская вдова. / Мы съели хлеб, что был отложен на день, / В один платок закутались вдвоём, / И тихо-тихо стало в Ленинграде, / Один, стуча, трудился метроном»[104], – писала в 1942 г. поэтесса Ольга Фёдоровна Берггольц, ставшая в дни блокады «голосом» героического города.

      Критик А.И. Павловский, биограф Ольги Берггольц заметил: «…разве не достойно удивления хотя бы уже одно то, что голос великого солдата, каким был в ту пору Ленинград, принадлежал женщине… взявшей на себя такую нелёгкую, такую, казалось бы, сугубо «мужскую» роль воина-певца»[105]. И хочется добавить из дня сегодняшнего: разве не удивительно, что голос этот принадлежал женщине с немецкими корнями (предки Берггольц были из прибалтийских немцев)? Найдя особую, доверительную интонацию в своём творчестве, поэтесса обращается к каждому жителю и защитнику города как к самому родному и близкому человеку и имеет на это право, потому что сама – одна из них: «Мы защищаем город наш любимый, / Все испытанья поровну деля, / Клянусь тебе, что мы непобедимы, / За нами наша русская земля!»[106]

      О.Ф. Берггольц вспоминала в книге «Говорит Ленинград»: «… оказывалось, что у ослабевшего, полуумирающего ленинградца существует только одна форма связи с внешним миром, это – «тарелка» радио. Отсюда, из этого чёрного круга на стене, доходили до человека людские голоса, – значит, он ещё не один, значит, где-то за стенками его дома живут люди, живёт город, страна, они борются, они сопротивляются… В великом сопротивлении Ленинграда, которое требовало, прежде всего, единения

104

Берггольц О.Ф. Февральский дневник // Стихи о Великой Отечественной. Мурманск, 1974. С. 104.

105

Павловский А.И. Стих и сердце. Л., 1962. С. 34.

106

Литературный Ленинград в дни блокады. Л., 1973. С. 189.