Королева Бланка. Владимир Москалев

раз этого и нельзя допустить из опасения, что Франция вновь станет такой, какой была в начале правления Генриха Плантагенета. Помешать баронам, разбив их замыслы, коли они таковы – вот что надлежит нам сделать. И поможет в этом документ, составленный мною в Монпансье. Итак, вы поняли? Ваши клятвы в подтверждение моих слов – вот что удержит у власти царствующую династию. Готовы ли вы?

      – Все будет так, как угодно Богу и Святой церкви нашей, – с поклоном произнесли оба прелата.

      – Хорошо. А сейчас поторопимся, королева-мать ожидает нас, я предупредил ее, чтобы не выходила без отцов Церкви.

      Бланка вышла из аббатства в сопровождении духовенства, и никто не посмел напасть на нее: велика была духовная власть архиепископа, да и не пришли пока бароны к определенному решению. Кое-кто из них смотрел дальше тех, что хватались за мечи. Опекунша – испанка? Пусть так. Важно войти в правительственный совет и диктовать этой даме из Кастилии свою волю. Куда ей деться, если их много? Но вначале следует добиться единства, которого пока что нет.

      А архиепископ торопился. В экипаже они ехали вдвоем с Бланкой.

      – Ваше величество, с коронацией не следует тянуть. Бароны не посмеют посягнуть на жизнь короля и на вашу.

      – Посягнуть? – повернулась к нему Бланка. – Вы что же, думаете, они способны на такой шаг? Право же, ваше преосвященство, не стоит переоценивать возможностей знатных людей королевства.

      Готье Корню строго посмотрел на нее.

      – Или вы не видели их лиц, когда мы проходили мимо? Половина этих господ готова была разорвать вас в клочья.

      Бланка отвернулась.

      – Я догадывалась. Слава Богу – только половина.

      – Между ними нет единства, я заметил. На этом мы и сыграем. Не мешкая коронуем вашего сына и на совете объявим волю покойного Людовика. Я сумею заткнуть им рты. Вам править королевством, они должны уяснить себе это.

      – Среди них есть люди, преданные короне. Я должна знать их имена. Посмотрим, кто прибудет в Реймс.

      – Ваш муж одобрил бы наши действия. Немедленно короновать Людовика – таково его предсмертное желание.

      Парижане были далеки от всего того, что было связано с коронацией, зато они имели свое мнение относительно скоропостижной смерти короля. Провожая взглядами юного принца, вместе с королевой-матерью отправлявшегося в Реймс, они спешили высказать друг другу то, что каждый из них думал.

      – Не иначе как тут вмешался граф Шампанский, – говорили одни.

      – Влюбился, черт, в нашу королеву, проходу ей не дает, – соглашались другие. – Гляди, примчался от самой Тулузы, чтобы петь ей песни и объясняться в любви.

      – Уж не отравил ли он нашего короля? – высказывали предположение третьи. – Чтобы не мешал, дескать, ему самому.

      – А сам править хочет вместо него, мерзавец, вот и норовит залезть под платье к нашей королеве, – судачили кумушки.

      – Если уже не залез.

      Таков Париж. Миропомазанник Божий – это для