Ночи северного мая. Галия Мавлютова

подготовиться к худшему. От товарища Басова можно ожидать чего угодно. Служит рьяно, аж из галифе выскакивает, лишь бы угодить начальству.

      – Хорошо написал. Прямо как Горький! Складно, без ошибок, не оторваться. Как будто ты не рапорт писал, а бульварный роман для буржуев.

      – Я перепишу, товарищ Басов! – вскочил Москвин, ощущая, как внутри полыхнул костёр. Всего жаром обдало, словно в печку его засунули. Во рту стало горячо, а рукам жарко. Все знали, что Басов не страдает интеллектом. На собраниях выступает, как будто читает учебник по научному коммунизму. Складно и гладко говорит, но писать не любит. Писанина даётся ему с трудом. Басов каждое слово по пять минут обдумывает, прежде чем положить его на бумагу.

      – Не надо! – резким жестом остановил его товарищ Басов. – Это документ! Он характеризует тебя, товарищ Москвин, в том виде, в каком ты присутствуешь здесь и сейчас. А если перепишешь, то это будет уже другой Москвин. Не этот. Иной. Не кипятись! Остынь.

      Они помолчали, обдумывая сложившееся положение. Сергей почувствовал, как горит сиденье стула. Да не просто горит – огнём полыхает, словно внизу костёр разожгли. Это от внутреннего жара. На все изменения мира тело отвечает повышенной температурой. Так и сгореть недолго.

      – Скоро соберётся партхозактив города, – вполголоса обмолвился Басов. Сергей нагнул голову. Жар медленно спадал. Температура выровнялась. Внутри наступил штиль. И ветер за окном утих. Наверное, улетел на родную планету. У всех полное спокойствие духа. Сергей растянул губы в едва приметную улыбку. Басов не так хитёр, каким хочет казаться. Это хорошо. Если знать слабые стороны оппонента, его легко можно загнать в угол. Зачем Басова загонять в угол, Сергей ещё не понимал, но ему очень хотелось взять верх над упрямым сослуживцем, который и во сне и наяву мнит себя великим полководцем.

      – Перед активом нам надо почистить город. Негласное указание руководства главка. Чистки будут и у нас, и в партии, и у старшего брата. Пришло время очищаться от всякой нечисти. Понимаешь, товарищ Москвин?

      – Понимаю, товарищ Басов! – воскликнул Сергей и поморщился. Слишком выспренним показался ему собственный возглас, но Басов доверительно улыбнулся. Ему как раз понравился непосредственный выпад Сергея.

      – Конечно, чистки будут не такие, как при товарище Сталине. Не громогласные. Не кровавые. С площадей орать не будем. Будем очищаться тихо и без лишних движений. Сами очистимся и город подметём. Наша страна заслужила великую честь жить в сплочённом и организованном государстве, без всякого рода сволочей, которых развелось великое множество. Ты же сам видишь, товарищ Москвин, что творится вокруг? Ну, согласись, что сволочей у нас много?

      – Очень много! – приглушённым голосом поддакнул Сергей. – Очень. Сам вижу.

      – Вот тебе и пистолет в руки! Очистишься сам и тогда заработаешь право чистить других.

      И снова они замолчали, нарочито затягивая паузу. Обоим не хотелось говорить. Любое слово в этой беседе имело косвенное значение.