Разведчик Линицкий. Виктор Юнак

бою силы были неравными: белая конница воспользовалась эффектом неожиданности и прорвала оборону красных. Тем пришлось отступить. И вот уже белые пехотинцы бодро вышагивали по полю боя, высматривая раненых противников, чтобы добить их. Пленных брать не было никакого смысла. Так двое белогвардейцев оказалось рядом с Линицким. Почувствовав их приближение, Леонид застыл, практически не дыша и распластавшись по земле. Белогвардейцы остановились рядом, пытаясь определить, живой человек перед ними или уже труп. Один из них сапогом резким движением перевернул тело и, видимо, задел рану. Линицкий застонал.

      – А, красная сволочь, живой, значит! – обрадовался белогвардеец. – Ну, тогда получай!

      Он размахнулся и прикладом винтовки раскроил Линицкому череп. И тут же потерял к нему всякий интерес. Оба товарища продолжили путь в поисках очередных жертв.

      Казалось бы, никакого спасения уже не было. Леонид лежал без сознания, истекая кровью. Но ему в очередной раз повезло. Появился еще один, теперь уже санитарный белогвардейский разъезд. Увидев окровавленного человека, двое санитаров подошли к нему, склонились. По окровавленной безо всяких знаков различия одежде сложно было определить, кто это – свой или враг. Пошарив по карманам, обыскав его и ничего не найдя, один из них разорвал гимнастерку, прислушавшись, не прикасаясь к израненному телу.

      – Кажется, дышит.

      – Давай его в госпиталь, там разберутся.

      Второй жестом руки подозвал ехавшего следом на телеге товарища. Вдвоем они осторожно подняли и положили Линицкого рядом с еще двумя постанывающими ранеными на телегу. Не прошло и часа, как Линицкий уже оказался в полевом госпитале на операционном столе. Пришлось сделать трепанацию черепа, вынимать пули и зашивать простреленные живот и ногу. Через день он пришел в себя.

      – Где я? – слегка повертев головой, спросил Леонид.

      – В полевом госпитале армии его превосходительства генерала барона Петра Федоровича Врангеля, батенька, – обрадовался пришедшему в себя незнакомцу полноватый средних лет в очках в золотой оправе доктор. – Как ваша фамилия, голубчик?

      – Линицкий!

      И тут до Леонида дошло, что он в самом логове врангелевцев. Пошевелив ногами, он слабым голосом спросил:

      – Где мои сапоги, доктор?

      – Не волнуйтесь! Ваши сапоги ждут вас в палате. Это, кстати, единственные ваши вещи, которые у вас остались. Все остальное настолько пропиталось кровью, что мы их сожгли.

      Линицкий кивнул. Его больше всего волновали сапоги. Ведь там, в одном из каблуков были спрятаны его документы, подтверждающие его статус красного лазутчика.

      Между тем фамилия Линицкий, которую назвал Леонид, сыграла свою решающую роль. Доктор доложил главврачу.

      – Уж не генерала ли Линицкого родственник? – предположил последний. – Вот что, дорогой Сергей Юльевич, отправляйте его с первой же партией в лазарет в Севастополь.

      – Слушаюсь, Федор Николаевич.

6.

      Севастополь снова, как и шесть десятков лет тому назад, превратился в аорту целой страны, живущей под