Завтра война. Александр Зорич

Одно утешает: десятка полтора черно-желто-красных полосатеньких парашютных групп виднеется на земле. А значит, многие немцы не только успели катапультироваться, но и вполне благополучно достигли спасительной тверди.

      Вот за наших, российских, пилотов сердце кровью обливается: я заметил только одно катапультирование. Внизу же вообще не видно ни одного сине-бело-красного парашюта.

      Нет, есть! Вот, что-то шевелится в тени огромной колонны дыма, встающей над развороченной домной. Там комбайн джипсов вминает в глину… ну точно, парашюты!.. а где же пилот?

      Замечаю это не я один.

      – Тор здесь. Командир, разреши помочь нашему на земле?

      – Действуй.

      – Лепаж, за мной.

      Бабакулов – мой ведущий, я обязан послушно повторять все его маневры. Безо всяких напоминаний. Но, видать, он не вполне уверен, что я сохранил трезвую голову в бешеной круговерти боя.

      Идем к земле. Благо, все домны на нашем пути уже рухнули и мы можем безопасно снизиться до пятисот метров.

      На земле тем временем разыгрывается трагедия. Рутинная, повседневная трагедия войны.

      Чем мы ближе, тем богаче подробностями картина. На самом деле впереди – не один пилот и не одна шестиколесная машина джипсов. На фоне спекшейся глины выделяются три бегущие фигурки в разноцветных скафандрах. Двое немцев и один наш. Их преследуют два комбайна.

      Бежать пилотам очень трудно. Летный скафандр – это вам не тренировочный костюмчик. Ясно, ребята выбиваются из последних сил.

      Только бы успеть, только бы…

      Один из немцев отделяется от группы и резко бросается в сторону. За ним – увы, весьма проворно – отворачивает комбайн. Тут же оставшиеся русский и немец повторяют маневр – разбегаются в разные стороны.

      Комбайны относительно невелики. По меркам наших систем наведения, на фоне земли они являются целями неконтрастными. Мы уже совсем близко, а автоматического захвата все нет.

      – Давай на ручном! – приказывает Бабакулов. Сразу же вслед за этим пушки в специальных обтекателях доворачивают на комбайн и дают залп.

      Вроде попал!

      Одно из колес комбайна вспыхнуло, но машина продолжает упрямо настигать пилота…

      Мне не хватает решимости навести пушки вручную. Но тут наконец происходит долгожданный захват и я жму на гашетку.

      «Мой» комбайн сразу же останавливается. Через две секунды завершается перезакачка лазеров и следующий залп добивает вражескую машину.

      Увы, Бабакулову и его подопечному на земле везет меньше. Пылающий комбайн упрямо продолжает движение и бегущий пилот исчезает между передними шарами-колесами…

      Мгновение спустя мы уже проносимся над местом трагедии.

      – Ну хоть кого-то спасли, – бормочу я.

      – Помолчи, тошно.

      – Тор, Лепаж, не увлекаться! – приказывает Готовцев. – Возвращайтесь в строй!

      – Командир, еще один заходик, а? – умоляет Бабакулов.

      Я понимаю его: надо бы изучить участок еще раз, визуально, не полагаясь на радары. Может,