Черный квадрат (сборник). Казимир Малевич

не разумел этой задачи и, подчиняясь чувству, изменял разуму и уродовал форму.

      Творчество разума утилитарного имеет определенное назначение.

      Интуитивное же творчество не имеет утилитарного назначения. До сих пор в искусстве идут сзади творческих форм утилитарного порядка. Картины натуралистов все имеют форму ту, что и в натуре.

      Интуитивная форма должна выйти из ничего. Так же, как и Разум, творящий вещи для обихода жизни, выводит из ничего и совершенствует.

* * *

      Поэтому формы разума утилитарного выше всяких изображений на картинах.

      Выше уже потому, что они живые и вышли из материи, которой дан новый вид, для новой жизни.

      Здесь Божество, повелевающее выйти кристаллам в другую форму существования.

      Здесь чудо…

      Чудо должно быть и в творчестве искусства.

* * *

      Реалисты же, перенося на холст живые вещи, лишают их жизни движения.

      И наши академии не живописные, а мертвописные.

      До сих пор интуитивному чувству предписывалось, что оно из каких-то бездонных пустот тащит в наш мир все новые и новые формы.

      Но в искусстве этого доказательства нет, а должно быть.

      И я чувствую, что оно уже есть в реальном виде и вполне сознательное.

* * *

      Художник должен знать теперь, что и почему происходит в его картинах.

      Раньше он жил каким-то настроением. Ждал восхода луны, сумерек, надевал зеленые абажуры на лампы, и это все его настраивало, как скрипку.

      Но когда его спросишь, почему это лицо кривое или зеленое, он не мог дать точного ответа.

      «Я так хочу, мне так нравится…»

      В конце концов это желание приписали интуитивной воле.

      Следовательно, интуитивное чувство не говорило ясно. А раз так, то оно находилось не только в полусознательном состоянии, но было совсем бессознательное.

      В картинах была путаница этих понятий. Картина была полуреальная, полууродливая.

* * *

      Будучи живописцем, я должен сказать, почему в картинах лица людей расписывались зеленым и красным.

      Живопись – краска, цвет, – она заложена внутри нашего организма. Ее вспышки бывают велики и требовательны.

      Моя нервная система окрашена ими.

      Мозг мой горит от их цвета.

      Но краска находилась в угнетении здравого смысла, была порабощена им. И дух краски слабел и угасал.

      Но когда он побеждал здравый смысл, тогда краски лились на ненавистную им форму реальных вещей.

      Краски созрели, но их форма не созрела в сознании.

      Вот почему лица и тела были красными, зелеными и синими.

      Но это было предвестником, ведущим к творчеству самоцельных живописных форм.

      Теперь нужно оформить тело и дать ему живой вид в реальной жизни.

      А это будет тогда, когда формы выйдут из живописных масс, т. е. возникнут так же, как возникли утилитарные формы.

      Такие формы не будут повторением живущих вещей в жизни, а будут сами живой вещью.

      Раскрашенная плоскость – есть живая реальная форма.

      Интуитивное