Ловушка для «Осьминога». Станислав Семенович Гагарин

не торопясь одевались – разморенные тела требовали неспешных замедленных движений, – Колмаков спросил друга:

      – Ты чем-то обеспокоен, Артем…

      – Еще бы, – ответил Логинов. – Такие ЧП свалились на отряд. Обеспокоишься…

      – Да нет, – возразил Колмаков. – Я о другом. Дома-то как у тебя?

      – Ты же видел… Все нормально.

      – А Настя?

      – Что Настя? Ты же знаешь, Коля, мою беду… Нашу с Настей беду… Сколько лет уже с нею вместе, Аленке пятнадцать в августе будет, а назвать ее своей женой не могу. Не забывает она его…

      – Мы все о нем помним, Артем.

      – Да не в том смысле. Не понимаешь ты… Она продолжает считать себя женой Петра. Его женой! А не моей… – Логинов достал из кармана форменной тужурки сигареты, руки у него дрожали, прикурил только от третьей спички.

      – Ну ладно, когда на нее накатывает, едет на заставу, возится с цветами у могилы, а потом всю ночь сидит рядом. Это ее долг – вечное поклонение его праху. Но ведь она не память о нем хранит, она любит его, как живого!

      – А ты? – спросил Николай. – Ты кто для нее?

      – Не знаю, – потерянно сказал Логинов. – До сих пор не знаю. Представляешь, каково мне… Ведь я-то люблю ее, Настю… И сына ее люблю, как родного. Ее же сын. Такие вот, друг Коля, дела.

      «Наверное, не надо было тебе жениться на ней, Артем, – подумал Колмаков. – И он, и все мы надеялись, что горечь утраты притупится у Насти и она будет вновь счастлива в новом браке. Ан вот как повернулось… А что тут поделаешь?»

      Колмаков понимал, что тут бесполезны какие-либо слова, и глубоко вздохнул.

      Вечером Колмаков и Логинов побывали на боевом расчете, поужинали у начальника заставы, где был и прапорщик Колов с женою, Дарьей Антоновной, посидели с часок у телевизора, погуляли перед сном от одних ворот заставы до других, потом выпили у себя, в комнате для приезжих, чаю. Спать улеглись около полуночи.

      А в половине второго Колмакова разбудил топот сапог над головой. Поначалу Николай не понял спросонья, где он и что с ним, потом прорубилась мысль: «Я ведь на заставе… И надо мною казарма. Бойцов подняли по тревоге…»

      – Артем! – позвал он Логинова. – Ты слышишь?

      – Слышу, – отозвался Артем. – Сработала система… Или еще что. Поднимаемся!

      Быстро, но без суеты одеваясь, Николай вдруг подумал, что именно так начались события той самой трагической ночи.

      Глава третья

I

      Сэмюэль Ларкин, заместитель директора ЦРУ и член Совета национальной безопасности Соединенных Штатов, прилетел из Мюнхена в Ухгуилласун на стратегическом бомбардировщике американских ВВС, переоборудованном в комфортабельную летающую резиденцию специальной службы.

      Раскрашенный под пассажирский лайнер гражданской авиакомпании «Америка – Эйр», которая существовала на самом деле и являлась негласной собственностью ЦРУ, самолет сел в международном аэропорту Хассельбанкен, но подруливать к зданию