Ночь. Иероним Ясинский

одной мгле апрельской ночи, заснул.

      Воцарилась невозмутимая тишина.

      Орлов сидел у стола и сжимал в руках револьвер.

      Он думал о том, что никто не услышит выстрела. Он один среди этого безмолвия, среди этой тьмы, которая кажется ему слепою силою, налёгшею на мир, беспощадною и всемогущею как смерть, необъятною и бездонною, холодною и тяжёлою как море… Его гнетёт, ужасает это одиночество, злит.

      Курок щёлкнул, с эластическим треском. Холодное дуло нащупало висок и приникло к нему.

      Город виднелся из окна пятого этажа как чёрная бездна.

      О, как Орлов ненавидел этот город! В жертву этому чудовищу, этому алчному, кровожадному, стоустому богу, он принёс все порывы своей честной молодости. И не он один. Много было жертв, и много было страданий, и много было разбитых надежд, растерзанных жизней. А чудовище всё оставалось неудовлетворённым, жестоким и холодным, и всё зияла его окровавленная пасть, требуя новых и новых гекатомб, и с идиотским равнодушием смотрели его бесчисленные глаза на жертвенник, никогда не остававшийся праздным…