Восход Водолея. Вячеслав Шалыгин

пленка, Владимир Николаевич?

      – Я сунул ее в карман мужчине, который курил в тамбуре зала вылета.

      – Ой, как скверно, – искренне огорчился Ивлев, глядя на часы. – Буер!

      – Я, – сотрудник мгновенно подлетел к столу.

      – Срочно выясни, какие рейсы отправились в последние полчаса.

      – Все задержанные, – вместо Буера ответил вошедший в зал Борис. – Что, Ивлев, снова облажался?

      – Я тут допросил...

      – Я слышал вашу беседу, – оборвал его Борис. – Допрашивал ты нормально, вот только надо было сначала мозгами пошевелить. Куда мог подевать кассету наш правдолюб, кроме как выбросить или сунуть кому-то в карман? А с кем и когда он встречался по пути от самолета в этот вонючий зал? Только с вылетающими пассажирами в момент его неудачной попытки к бегству... С кем приходится работать!

      Он с фальшивым пафосом всплеснул руками и склонился над Лавровым.

      – Тебя, урод, я лично придушу... как только придет время.

      – Я попросил бы... – Владимир поднял на него смелый взгляд, но осекся.

      Борис смотрел, не мигая и абсолютно без эмоций. Словно мертвец. Или... на мертвеца. Осадив строптивого пассажира, Борис вернулся к Ивлеву.

      – Пять рейсов ушли один за другим. И все пассажиры этих рейсов толклись в зале вылета одной дружной компанией. Соображаешь, что это значит?

      – Придется встретить пять рейсов в городах прибытия и вычислить нужного мужчину по особым приметам, – не слишком уверенно ответил Ивлев.

      – Ага, по особым приметам, – Борис схватил подчиненного одной рукой за лацканы пиджака. – По каким, хотелось бы узнать?! По зеленой куртке и наличию вредной привычки? А если в городе прибытия будет плюс тридцать в тени и куртку он снимет? И сигареты у него закончатся, а табачные киоски закроются на переучет!

      – Что же делать? – Ивлев нервно потер руки.

      – Встречать, – ехидно ответил Борис. – Больше нечего. Связывайся со всеми городами, объясняй координаторам, что к чему. Потерять эту пленку нам никак нельзя. Слишком уж откровенные на ней кадры.

      – А этого куда? – хмыкнул за плечом растерянного Ивлева Буер.

      – А этого в пионерский лагерь, на витаминотерапию, – жестко приказал Борис. – Пока не забудет все, что видел, будем лечить...

      – Вы не имеете права! – вскинулся Лавров.

      – Сидеть! – рявкнул Борис. – Будь ты нормальным пассажиром, все обошлось бы парой противошоковых доз. Вон, как у всех... – он кивнул в сторону прочих экс-заложников. Те сидели в креслах и мирно дремали. – Через пару часов они очнутся и полетят домой. Без неприятных воспоминаний, довольные и счастливые. А тебе придется задержаться и отнюдь не на два часа. И дозу ты примешь не одну и не две. Благодари свое любопытство и репортерскую жилку...

      – Это произвол! – уже глухо пробормотал Владимир.

      – К чему стремились, то и имеем, – Борис усмехнулся и развел руками. – Правовое общество и высокие технологии у него на службе... Буер, увести!

      ...Просвет в тучах сначала расширился, а затем, за какую-то