200 женихов и 1 свадьба. Екатерина Романова

выдохнул и, захлопнув тяжелый томик божественных слов, с облегчением возвестил:

      – Объявляю вас мужем и женой! Свершилось-таки! – добавил едва слышно.

      Горячий поцелуй стал мертвенно холодным, слизким, неприятным.

      Что-то не так.

      Едкий звук разорвал пространство, стал громче, а потом до меня дошло, в чем дело.

      – Ты! – села в кровати, скидывая Мору.

      Отвратительное крылатое существо, похожее на ворону с двумя головами, четырьмя лапами и человеческим ртом вместо клюва ехидно косилось тремя глазами. Мора – божество неудач, а я – ее любимое лакомство.

      – На самом сладеньком прервала! – недовольно пробубнило божество.

      – Я бы твою жизнь прервала, да все не придумаю как! – злобно ударила по будильнику и тряхнула головой. Кудряшки рассыпались по плечам шоколадным водопадом.

      Очередной день, полный несбывшихся надежд. Даже поговорка есть: Мора с утра – целый день без добра.

      – Жду не дождусь твоего юбилея! – божество важно расхаживало по подоконнику, подметая его хвостом. – Вот уж я наемся до отвала! Знаешь, одна ты заменяешь два десятка неудачников!

      – Сомнительный какой-то комплимент. И ты немного опоздала! Мне исполнилось тридцать в прошлом году.

      Я стянула ночную сорочку и бросила на кровать. Таисия, моя горничная, приготовила свежее платье: изумрудный атлас с белоснежным кружевом, мое любимое. Так и не смогла перебороть привычку одеваться самостоятельно, поэтому ловко нырнула в нижнее платье и принялась за верхнее.

      – Я о другом юбилее, – проворковало божество.

      Расправила длинную юбку, отогнула воротничок. И почему все делают из переодевания какой-то страшный ритуал, для которого требуется множество слуг?

      – Юбилеюшка, юбилей! – пело божество, с предвкушением потирая лапки.

      О, тот самый юбилей, о котором гудит столица! После вчерашней свадьбы, с которой я благополучно сбежала, бросив жениха сто девяносто девять, ставки на юбилейную наверняка взлетели до небес.

      – Пресса, свежая пресса! – под окном зазвенел голос Сэдрика. Мальчишка с десяти лет торгует газетами, и каждое утро будит округу громкими воплями.

      Согнала Мору с подоконника и выглянула в распахнутое окно:

      – Сэд! Может, не надо, а?

      Внизу по мощеной улочке между аккуратными клумбами ароматных ландышей лениво прогуливался парнишка.

      – Джулия Ортингтон сбежала из-под венца! Снова! – нагло проорал он, размахивая газетой. – Ставим на двухсотую свадьбу! Прозвучит ли долгожданное «да», или снова блеснут серебристые каблучки невесты?

      Еще и статью декламирует! Ах ты ж, паршивец!

      – Никакой бесплатной выпечки неделю! – крикнула беззлобно.

      – Джулия Ортингтон!!! – еще пуще закричал Сэдрик.

      – Ладно! Ладно! Бесплатные пирожки с малиной – месяц, только перестань орать!

      – И с яблоками! – прищурился он.

      – Ты бы не наглел, а?!

      – Ладно. Уже бегу, – Сэд, весело подпрыгивая, побежал в кофейню.

      Ничто так не бодрит с утра, как аромат весенних цветов и дружеская перепалка! Свежий ветерок прошелся по моим кудрям, подколотым на затылке изумрудным гребешком. Легкий макияж, нотка цветочного парфюма, сережки-капельки и образ завершен.

      Напевая под нос, спустилась по широкой лестнице в столовую. С портретов скучающе взирали родственники, по легенде мои, на деле – виконта Ортингтона. Имен не запомнила, но портреты на всякий случай приберегла. Помнится, в войну шпионы прокалывались на ржавых скрепках в документах, а мне прокалываться нельзя! Шпионов хоть пытали и в тюрьму сажали, а меня сожгут без вопросов.

      Аромат свежей выпечки защекотал ноздри, и я ускорила шаг. Заслышав стук каблучков, дворецкий распахнул узорчатые двери и поклонился:

      – Доброе утро, леди Ортингтон.

      – Самюэль, я же просила – леди Джулия!

      Высокий поджарый дворецкий прошел войну и годился мне в отцы, но неизменно склонял голову перед титулом. Миниатюрная девушка с большими глазами заставляла робеть седовласого мускулистого великана. Традиции Тэйлы, что б их! Что нас свело? Одна сложная, но успешная хирургическая операция…

      На круглом столике возле панорамного окна ждал завтрак: горячий кофе, дымящийся круассан с сыром и розетка с вареньем. А рядом – единственная столичная газета. Это на Земле обилие прессы на любой вкус: политика, экономика, кулинария, эзотерика. А здесь только новости, политика и происшествия, только хардкор!

      В графстве Ортингтон, одна типография, ибо дело дорогое и невыгодное. Субсидируется государством, хотя может нести золотые яйца и кормить бутербродами с красной икрой поверх черной. Сколько раз твердила жениху восемьдесят один, владельцу типографии, что правильная маркетинговая политика озолотит! Но ортингтонцы с трудом воспринимают перемены. Они традиционны и это, порой, доходит до маразма! Хуже англичан! А он, мало того, что ортингтонец,