Слепой. Повелитель бурь. Андрей Воронин

утонченное и полное, ни с чем не сравнимое удовольствие можно получить только одним способом, а именно путем экспериментов в области прикладной психологии. Это было его любимое занятие, о котором мало кто догадывался: моделировать ситуации, строить отношения между людьми, заставлять их ссориться и мириться, совершать благородные поступки или, наоборот, демонстрировать окружающим собственное свинство – словом, Макс Становой любил подергать за невидимые веревочки, приводящие окружающих в движение. Все остальные его проделки были просто маскировкой, способом завоевать любовь и доверие приятелей – любовь и доверие, которые позволяли легче управляться с веревочками.

      Равных ему в искусстве управлять людьми не было, и впервые Макс столкнулся с коллегой уже в армии. Коллегой этим оказался полковой особист. Подполковник Петров был в этом деле профессионалом и сразу распознал в серой толпе новобранцев талантливого любителя-самоучку. Распознал, заприметил и аккуратно взял под крыло – так аккуратно, что привыкший управлять ближними по собственному усмотрению рядовой Становой (еще в карантине получивший прозвище Станок) даже не заметил, что кто-то забрал в собственный кулак все веревочки.

      В армии Максу Становому не понравилось, и он принялся исподволь переделывать окружение на собственный лад – то есть, попросту говоря, изменять окружающую среду в соответствии со своими вкусами и потребностями. Это привычное и не такое уж сложное с его точки зрения дело неожиданно пошло туго. Это было какое-то наваждение: все, чего Макс добивался за день, наутро оказывалось перечеркнутым. Его популярность среди сослуживцев вырастала ценой неимоверных усилий – только для того, чтобы позже каким-то непостижимым образом превратиться во всеобщее презрение, почти ненависть, а дружеские похлопывания по плечу – в унизительные избиения за углом казармы. Мириться с подобным положением вещей Становой не мог, поскольку оно больно ранило его самолюбие. Уходя на службу, он был уверен, что в армии не пропадет, и вот, пожалуйста – пропадал ни за грош, как какой-нибудь тупой, трусливый и неумелый стукач. Он удваивал, утраивал, удесятерял свои не всегда безобидные усилия, а служба между тем шла своим чередом, и была она не игрушечной. И в один прекрасный день Макс оказался перед перспективой загреметь на целых три года в дисциплинарный батальон.

      Дело было нешуточное: радиотелеграфист Становой ухитрился во время боевого дежурства поставить на уши весь военный округ, объявив боевую тревогу. Такая шутка была под силу не каждому офицеру – уж очень серьезная требовалась подготовка, чтобы обойти, обмануть, запутать многочисленные страховочные цепи и системы тройной проверки. Доведенный до полного отчаяния сплошными неудачами Максим Становой стремился пошутить так, чтобы его неординарность была, наконец, замечена, и это ему удалось – он дошутился. Отдыхая на гауптвахте, он впервые за восемь месяцев службы получил возможность спокойно, без спешки, подумать.