Одна в пустой комнате. Александр Барр

на липкость и соленость, я в прекрасном настроении и с дурацкой улыбкой на лице шел пешком домой. Шел и помахивал грязными по локоть руками.

      Рита, тогда я еще не знал, что ее так зовут, пела на улице какую-то забавную песню про котов. Перед ней на асфальте стояла коробка, в которую набросали мелочи, а в руках Рита держала странную трещотку вроде маракаса. Она двигала самодельным музыкальным инструментом и напевала.

      Красивый у нее голос. Я заслушался, остановился и опустил в коробку несколько купюр.

      – Спасибо, красавчик, – сказала Рита, вернее, весело напела в рифму своей песни.

      – Прошу прощения, что снова перебиваю, – говорит фальшивый психиатр. – Не так давно мы выяснили, что ты работаешь с утра и до позднего вечера. А сейчас, судя по рассказу, в понедельник в полдень, ты встречаешь Риту. Или я что-то не так понимаю?

      Он уверен, что подловил меня. Уличил во лжи. Он думает, что я запутался, что он ухватился за ниточку и сейчас без труда распутает клубок.

      Поддельный психиатр старается скрыть от меня радость и аккуратно поглядывает на присутствующих, мол, смотрите, как профессионально сработано. С первых секунд вывел на чистую воду.

      – Я в тот день стал безработным.

      Развожу руками и делаю глоток. Стакан наполовину пустеет и мне тут же доливают до полного.

      – Как это произошло? Ты что-то не выполнил? Может, на кого-то напал? За что тебя уволили?

      Фальшивка хочет, чтобы я поверил в его искреннюю заботу. Он делает такое грустное лицо, с таким участием и сочувствием смотрит, что становится даже как-то не по себе.

      – Я сам уволился.

      Похоже, такого ответа он не ожидал. Он делает пометку у себя в журнале, но я знаю, это лишь уловка. Он пытается усыпить мою бдительность. Ищет новый способ, как заманить меня в ловушку.

      – Расскажи подробнее. Что послужило, что стало причиной? – Он опять смотрит по сторонам, мол, смотрите, сейчас выведу на откровения.

      Мне трудно сдержать улыбку, наивный, я читаю этого лжепсихиатра, как букварь, как дважды два, господи, какой же он все-таки наивный.

      – Я с этого и начал. Помните, кирпичи? Вы не стали слушать, я же хотел все по порядку рассказать…

      Он улыбается. Хочет скрыть раздражение. Теперь я перед всеми ткнул его носом в его нетерпеливость.

      Он двигает рукой – продолжай.

      – Я сам уволился. Это мой бунт. Мой кирпичный бунт. Понимаете?

      Фальшивка кивает.

      – Просто подошел к начальнику, сказал, что с меня хватит, и уволился ко всем чертям.

      – Ладно. – Он соглашается и все еще машет головой, мол, сейчас все встает на свои места. Сейчас он понимает.

      Но он понимает не то, о чем я говорю, а только то, что подробностей от меня уже не дождется.

      – Продолжай, пожалуйста. Ты встретил девушку на улице, она пела.

      – Рита! Ее зовут Рита.

      – Хорошо, Рита, мы запомнили. Что было дальше?

      Да какая разница, что было дальше? Меня больше заботит, как мне