Звездный легион смерти. Пленных не брать!. Федор Вихрев

снаряжение! – прокричал инструктор. Затем, дождавшись, когда смертельно усталые бойцы с еле слышными вздохами облегчения выполнят приказ, скомандовал: – Упор лежа принять. Двадцать пять отжиманий, и р-раз, и два… Закончили? Молодцы! Разобрать снаряжение! К рубежу, бегом марш!

      Упав на стрелковой позиции, Михаил Долин тряхнул головой, смахивая с носа капли пота и одновременно ловя в прицел автомата мишени. Рядом почти синхронно упали Ричард Маккензи и Отто Вернер, входящие в одну с ним боевую тройку. Несмотря на неуместность посторонних мыслей, в голове Михаила промелькнуло, что, скажи кто-то ему пару лет назад о совместных тренировках с американцем и немцем, он бы рассмеялся тому в лицо. Настолько невозможно тогда было даже представить бойцов спецподразделений вероятного противника союзниками спецназа ГРУ.

      Отбросив посторонние мысли, он поймал в прицел движущиеся мишени и открыл огонь, отсекая по два, три выстрела. Рядом коротко рыкали автоматы его коллег. Михаил мысленно выругался: ну вот же сволочи, специально заставили отжиматься, чтобы сбить дыхание, и теперь они мажут. А за промахи их имеют, и хорошо, что в переносном смысле.

      Сухо щелкнул боек, значит, можно встать – отметило устало сознание.

      – Долин стрельбу закончил, – услышал он свой голос как бы со стороны.

      – Маккензи стрельбу закончил, – хрипло доложил американец.

      – Вернер стрельбу закончил, герр сержант, – доложил шатающийся Вернер, вызвав уставным обращением уважительный смешок инструктора. Надо же, шатается, почти в полуобмороке, а все равно помнит про Устав. Переглянувшись, Долин и Маккензи фыркнули. «Хороший парень» Отто являлся олицетворением стремления немцев к «орднунгу», отличаясь педантизмом и легкой формой занудства. Зато на него можно положиться, а в частях специального назначения это главный критерий.

      Самый короткий путь к казарме пролегал через артиллерийскую секцию базы, и сейчас сослуживцы, уже ставшие друзьями, шли мимо стоящих в ряд самоходок «Пион», стволы орудий которых отбрасывали внушительные тени. Слева такими же рядами выстроились новые противотанковые САУ «Штурм-С» и реактивные системы залпового огня «Ураган». По обе стороны от машин суетились люди. Повсюду слышалась русская речь, перемежаемая немецкой и английской. Немцы, русские и американцы, впервые встретившиеся три-четыре месяца назад и поначалу косившиеся друг на друга, теперь составляли, пожалуй, самые лучшие артиллерийские расчеты Земли.

      Ввалившись в казарму, курсанты со стонами и тихой руганью (на громкую не было сил) сбросили снаряжение рядом со своими кроватями и отправились в душ. Через несколько минут, с трудом дождавшись команды «Отбой», смертельно усталые спецназовцы спали мертвым сном.

      Вопреки установившейся практике, на следующее утро они проснулись сами, вместо того чтобы быть разбуженными ревом сержанта. Вид самостоятельно просыпавшейся казармы мог позабавить знающего армейские реалии человека. Привыкшие