Любовь на все времена. Бертрис Смолл

p>Лорд Блисс умирал. Это был медленный, хотя и безболезненный процесс, и сейчас, когда лето подходило к концу в аромате яблок и астр, он понял, что времени у него осталось немного. Если он и сожалел о чем-нибудь, так это о том, что оставляет после себя только одного наследника, единственную дочь, Эйден. Вот она сидит возле его кровати, занятая вышиванием, его дорогая и покорная дочь, немой упрек его эгоистической, глубокой любви к ней. Конечно, Эйден давно следовало бы быть замужем. Он, однако, был не в состоянии расстаться с ней, со своим чадом, которое он любил больше всего на свете.

      Он так долго ждал ее рождения. С ней были связаны все его надежды. То, что родилась девочка, можно было легко простить, потому что ее мать должна была подарить ему других детей, сильных сыновей, под стать их здоровой дочери. Когда же других детей не последовало, это оказалось несущественным, потому что дочь вместе с женой заполнили его сердце. И сейчас, когда ей предстояло остаться одной, его тревожило ее будущее.

      Позаботится ли о ее счастье королева, которую он просил посмотреть за своим бесценным ребенком? Когда он отчетливо понял, что умирает, он написал своей государыне, вверяя судьбу Эйден ее заботам, умоляя Елизавету Тюдор позаботиться о том, чтобы его дочь смогла благополучно выйти замуж за хорошего человека, по крайней мере равного ей по происхождению. Только недавно он получил ответ, в котором выражалось бесстрастное согласие выполнить его последнюю волю. Тем не менее он почувствовал большое облегчение.

      Он оставлял свою дочь наследницей огромного состояния, заключающегося и в землях, и в деньгах. Однако состояние состоянием, но он не забывал, что род его совсем незнатный. Большинство выгодных браков обговаривалось, когда дети были еще в колыбели, и, к своему сожалению, он обнаружил, что люди знатного происхождения соединялись с себе подобными. А кроме того, Эйден нельзя было назвать красивой. Нет, она становилась хорошенькой, когда прилагала к этому усилия. Однако чаще всего ее волосы были растрепаны, как у сорванца, а лицо было грязным гораздо чаще, чем чистым. Когда он выговаривал ей по этому поводу, она смеялась и отвечала:

      – Отец, я могу только верхом на лошади осмотреть эти обширные земельные угодья, которые вы и мой дед так настойчиво расширяли. После целого дня, проведенного в седле, я, понятно, выгляжу не очень чистой.

      Почти всегда он возражал ей:

      – Предоставь это бейлифу, дитя мое. Это его обязанность – присматривать за хозяйством. Его семья жила на этих землях еще до того, как мы появились здесь.

      – Бейлиф, – мудро отвечала дочь лорда Блисса, – мечтает о свободе действий, отец, но тем не менее он должен знать, что за ним присматривают. Кроме того, нашим людям приятно, когда они видят меня. Я знаю их всех по именам, знакома с их детьми, их заботами, их болячками.

      Она улыбнулась.

      – Когда они видят хозяина, им остается только быть преданными ему.

      Когда она улыбалась, казалось, солнце выглядывало из-за туч. Эйден было далеко до ее красавицы матери, но все же под растрепанными волосами и чумазым лицом скрывалось довольно хорошенькое личико.

      Слабая улыбка тронула его губы, когда он вспомнил свою вторую жену, Бевин Фитцджеральд. Он увидел ее в первый раз, когда она приехала из Ирландии, чтобы выйти за него замуж. Ей было только шестнадцать, и она прибыла одна, не считая служанки, подозрительного существа по имени Мег. Большинство молодых девушек побоялись бы плыть через бурное море в другую страну и выходить замуж за чужестранца. Но Бевин была любопытна как сорока и храбра как пара волкодавов, которых она привезла с собой в качестве свадебного подарка жениху.

      Отдаленная родственница Элизабет Фитцджеральд Клинтон, графини Линкольн, Бевин, как и ее элегантная родственница, отличалась высоким ростом и обладала изящной осанкой. Грива рыжевато-каштановых волос теплого оттенка и светлые голубые глаза, которые напоминали ему бледное небо на рассвете, привели его в восторг. Выражение ее лица было таким неправдоподобно милым, ее манера держаться такой привлекательной, что ему, к его собственному удивлению, захотелось сделать ее счастливой. Когда он раздел ее в их первую брачную ночь, ее кожа показалась ему удивительно светлой для его опытного и пресыщенного взгляда. Она гордо и уверенно стояла перед ним в мерцающем свете свечи в своей наготе, совершенно не стыдясь своего замечательного тела. Он изумился своему везению, когда понял, какое бесценное сокровище досталось ему в качестве жены.

      Семья лорда Блисса, Сен-Мишели, была семьей состоятельных лондонских купцов, и у нее была добрая репутация. Свои титулы и земли они получили, когда дед лорда Блисса спас старшего сына Генриха VII, принца Артура, от серьезных финансовых неприятностей, связанных с некоторыми не очень порядочными ростовщиками. Он случайно узнал о неприятностях принца и купил долговые расписки королевского отпрыска у ростовщиков. Тем недостало ума понять, какую выгоду можно извлечь, храня их, как сделал это Седрик Сен-Мишель. Став владельцем долговых расписок принца, умный купец щедрым жестом забыл о его долгах.

      Король, ставший в старости скаредным, отблагодарил его. Нет, он не предоставил торговому дому Сен-Мишелей королевские