Червонная дама. Алексис Лекей

ярким светом. Чудо объяснялось просто – Мартен нажал кнопку в стене. Пауло заморгал глазами, но по мере того, как его глаза привыкали к смене освещения, удивление на его лице сменялось откровенным страхом.

      Прямо перед ним, по ту сторону прозрачной перегородки, сидели, прикованные наручниками к стене, оба его подельника, изучая тоскливыми взглядами залитый неоновым светом потолок.

      – Мы можем говорить, – сказал Мартен. – Они нас не слышат. Мне точно известно, что главарь не ты, Пауло. Главарь – вон тот, со шрамом на лбу, старший из братьев Огаль.

      – Я их не знаю, – слабо запротестовал Пауло.

      – Ну, как хочешь.

      Он снял с него наручники:

      – Все, ты свободен.

      Пауло подозрительно покосился на него, нутром чуя, что его заманивают в старую как мир, но все еще исправно действующую ловушку.

      – Что, правда? Я могу идти?

      – Я же тебе сказал.

      Мартен подтолкнул его к выходу:

      – Давай, проваливай.

      Но Пауло не решался просто взять и уйти.

      – Постойте, постойте. А что вы им скажете? Что я их сдал, так, что ли?

      Мартен повернулся к нему спиной и двинулся к своему кабинету, по пути рассеянно поздоровавшись с выходившим из лифта коллегой.

      Пауло на миг задержался взглядом на кабине лифта, двери которой медленно закрывались, и бросился вслед за Мартеном.

      – Так нечестно, – заныл он. – Они меня уроют! У Огалей есть еще три брата! Они мне кишки выпустят!

      – Ну, я не могу помешать им делать выводы, – почти не замедляя шага, проговорил Мартен. – Все, проваливай отсюда.

      Пауло замолчал и остановился понурив голову. Потом медленно пошел к лестнице, спустился на несколько ступенек, но, почувствовав, что ноги его не держат, присел. У него кружилась голова. Он понимал, что отныне он – труп и никто на свете не в силах вернуть его к жизни. Он не сдал братьев Огаль, но они решат, что он их сдал. Ему ни за что не убедить их в том, что они ошибаются. В любом случае, когда его придут убивать, он и слова не успеет сказать в свое оправдание. Он встал. Жизнь полна несправедливости, но что он против этого может?

      К концу рабочего дня Мартен решил на часок заглянуть в качалку. После многочасового сидения за столом ему настоятельно требовалась физическая разрядка. Он достал из шкафа спортивную сумку и убедился, что все необходимое в наличии.

      Его тревожила оплеуха, которую он влепил Пауло. Он никогда раньше не бил подозреваемых. Этот жест вырвался у него помимо воли, что его немного пугало. Он огорчался не столько тому, что ударил Пауло, сколько тому, что утратил самоконтроль. Значит, с ним что-то не так – догадываться об этом он начал уже давно, и сегодняшнее происшествие лишь подтвердило его опасения.

      В спортзале, как всегда по вечерам, народу будет битком, но он займет свободный тренажер и покачается. Судья из службы исполнения наказаний так ему и не перезвонил – по той простой причине, что Мартен к нему не обращался. Проходя мимо кабинета Жаннетты, Мартер сунул голову в дверь и поблагодарил ее за помощь. Вместо