Офицеры. Лучшие романы о российских офицерах. Александр Тамоников

состава. Там, в подразделении, молодому пополнению выдали военную форму и предметы армейской атрибутики, которые следовало пришить и подшить. Это весьма нудное для новичка занятие проходило под пристальным контролем старшины. Погоны, шевроны, подворотнички следовало разместить и закрепить на обмундировании в строгом порядке, что мало кому удавалось сделать с первого раза. Обстановка царила нервная. Колян, пришив на совесть погон, надел китель, посмотрел на себя в зеркало бытовки и матернулся:

      – Во, блин! Ровно ведь шил, а он завалился назад. Опять отрывать, мать его! Может, нагрузить кого? Посноровистей?

      Но вокруг такие же злые лица с исколотыми пальцами. Колян тяжело вздохнул, в сердцах срывая неудачно пришитый погон. Тот не хотел отрываться, что еще больше взбесило Николая:

      – Ну не гадство, в натуре? Что ж это такое?

      Косте тоже с изрядным трудом удавалось справляться с делом. Николай подвалил к тому. Присел рядом.

      – Че, Кость, получается?

      – Никак не могу подворотничок пришить, мать его. То вверх задирается, то по краям неровно. Одуреть можно.

      – А погоны пришил?

      – Да вроде.

      – Да? А у меня не получается. Во, смотри, ноготь сломал. Раз пять пришивал, все без толку. Поможешь, Кость?

      – Сейчас, Коль, справлюсь с подворотничком – помогу.

      – Молодчик! А то я так до дембеля буду с ним долбиться.

      Он успокоился и постепенно начал развлекать Костю своими байками.

      Канитель с формой продолжалась до ужина, после которого старшина объявил о личном свободном времени. Колян подкатил было к Косте – в очередной раз пожаловаться на судьбу, но тот попросил отстать.

      – Коль, я письмо буду писать.

      – Че, сразу, в первый день письмо?

      – И что в этом удивительного?

      – Кому писать-то собираешься, предкам?

      – Невесте.

      – Невесте? Ну-ну, пиши. Будет она тебя два года ждать, раскатал губу. Мне, что ли, тоже написать домой? А ну его на фиг, не хочу. Пойду пошатаюсь, может, земляков из старослужащих где надыбаю.

* * *

      Доронин с Чирковым, миновав КПП, направились к коммерческой палатке. Еще издали они увидели кучку молодых парней и стоящую на обочине «девятку». Двое, нагнувшись, что-то говорили в окошко. По мере приближения все отчетливее слышался мат. Поведение парней было, мягко говоря, вызывающим.

      – Смотри, Сань, никак конкуренты?

      – Или отморозки. Шпана весь поселок заполонила, откуда только берутся?

      – Отсюда, из поселка, и берутся, но, по-моему, ведут они себя хамски.

      Подойдя к палатке, друзья услышали:

      – Тебе че, дура, не ясно? Гони бобы, сука ржавая. Или тебя для начала на каркалык посадить?

      – Эй, ребята, – обратился к ним как можно дружелюбней Володя, – ну что это такое? Разве можно так хамить девушке? Чему вас в школе учили? Или вы, убогие, и в школу-то не ходили?

      – Че-е? Ты че там вякнул, шакал облезлый?

      Один, самый крупный, подняв свою наголо обритую голову, пошел на офицеров.

      – Че хочешь, петух? – Настроен он был воинственно.

      – Сань? Это